Пылающая луна

– Ваши гамбургеры, – объявил мужчина в черном костюме, появившийся словно ниоткуда. Он принялся освобождать место на столе. Поднимая сброшенные свечи и цветы, он бросил на меня недовольный взгляд. Я мысленно пнула его в промежность и вежливо улыбнулась.

Я посмотрела на тарелку. Бургер можно было с тем же успехом подвесить на Сикстинскую капеллу. Мне подали какое-то произведение искусства, мне было буквально стыдно его есть, но… не очень. Я к этому времени адски оголодала. Я волком накинулась на еду и откусила огромный кусок, отметив про себя, что мне абсолютно все равно, что я выгляжу со стороны как голодный падальщик, вцепившийся в останки скелета. Жизнь в зоне бедствия хороша тем, что тебя перестают беспокоить вещи, из-за которых ты переживал раньше.

Например, поесть перед мужчиной. Почему в присутствии парня, на которого мы хотим произвести впечатление, мы все начинам жутко нервничать и когда появляется официант, робко говорим: «Мне салатик. Без заправки, без сухариков, без сыра, одни листья».

У женщин такие строгие правила насчет того, что можно, а чего нельзя есть на свидании – шпинат и другую зелень, которая может застрять в зубах, нельзя, нельзя ребрышки, нельзя спагетти, и уж точно никакого супа. Так что заказываешь салат и катаешь этот одинокий листок по тарелке, словно мужчине должно понравиться, что ты выбираешь еду не калорийнее воздуха. И понимаешь, что чем краше мужик, тем меньше ты съешь!

Но поскольку Дэмиан меня в этом смысле не интересовал и мы были не на свидании, я решила наплевать. Да пускай смотрит на меня, как на йети, только что вышедшего из спячки и хватающего жрачку на лету!

Я продолжала жадно жевать бургер и так увлеклась, что в какой-то момент услышала свои громкие стоны. От жадности и удовольствия, думаю. Я глаз от еды ни разу не оторвала, целиком сосредоточившись на задаче поглотить как можно больше жира. Заглотив последний кусок, я наконец подняла взгляд на Дэмиана. Он улыбался.

– Что? – выпалила я, и, разумеется, у меня изо рта что-то вылетело на стол.

– А ты не рассматривала карьеру профессионального едока? – спросил он, положив в рот кусочек картошки.

Хоть я только что и хвасталась, что мне все равно, я ужасно обиделась на его слова, и Дэмиан понял.

– Я в самом лучшем смысле, – сказал он и показал на уголок собственных губ, чтобы дать мне понять, что у меня там что-то налипло.

Я схватила салфетку и принялась тереть рот, а потом вопросительно посмотрела на него. Он покачал головой и показал на другую сторону. Я повторила всю процедуру снова. Но Дэмиан снова покачал головой, сфотографировал меня и показал.

Как я умудрилась заляпать кетчупом лоб, я не знаю.

– Ой. – это было все, что я могла сказать. Прежде чем я успела сделать что-либо с этим своенравным соусом, Дэмиан дотянулся до меня и вытер мое лицо салфеткой. Он сосредоточенно налил на салфетку немного воды и принялся оттирать мой лоб. Когда ткань коснулась моих губ, стало очень щекотно. Все мои ощущения сконцентрировались на губах, а перед собой я видела только его лицо.

Я откинулась на спинку стула.

– Спасибо!

– Обращайся!

Все это было так странно. У меня тут медовый месяц, в самом романтичном месте в мире, а со мной чужой человек, который аккуратно и при этом с невероятной фамильярностью вытирает мне лицо своей салфеткой. Кто бы такое мог предвидеть?

Даже Эсмеральда, экстрасенс моей матери (на самом деле ее зовут Мэри), ничего подобного не предсказывала, хотя я не особо верила в ее способности, но уж событие такого масштаба не могло остаться незамеченным, ведь она меня «сканировала» за день до свадьбы! По настоянию матери, которая без совета с ней ничего не делала, даже в туалет не ходила, не позвонив и не спросив, благоприятное ли время для испражнений. Я сама экстрасенсов в особом почете не держала, особенно Эсмеральду, с которой мама познакомилась на реабилитации. Но с сестрой Тучкой я стараюсь быть как можно мягче. Она тоже «чувствует вибрации» и ощущает всякое по разным поводам. Обычно это нечто в духе «Лили, сегодня ты должна одеться в розовое. Или в красное. Или и то, и другое. Хотя я уверена, что «вижу» зеленый. А с номером 794 поосторожнее».

Когда мы с Майклом только начали встречаться, мать рьяно настаивала, что мне необходимо разложить карты, проверить нашу совместимость. Я, разумеется, отказалась, но она принялась давить на мое чувство вины, в чем немало преуспела.

– Хорошо, не ходи, дело твое. Но мне-то что теперь делать? Я уже оплатила. Может, хоть часть вернут? Но если это не твое, я понимаю, родная. О господи, она же ради тебя другую клиентку отменила! Но ничего, я уверена, что она простит. Не переживай, я же сказала.