Пылающие Дюзы 3

Тут все просто — хватило ощущений в одеревенелом и мало что чувствующем теле, а заодно пристального взгляда вниз, чтобы все понять.

Руки по швам, я прикрыт длинной белоснежной простыней, нахожусь на достаточно узкой кровати, из-под нее и из стен ко мне тянется несколько трубок, уходящих под простыню. Ощущения достаточно паршивые, меня слегка знобит, горло немилосердно саднит, в боку справа ощущение такое, будто кто-то жестокий воткнул мне в рану сосульку да так ее там и оставил.

Я выжил. Я в больнице. Ранения достаточно серьезные, какое-то время я точно был в отключке — возможно, в искусственной. Точнее оценить ничего не могу — простыня прикрывает все тело до шеи, а руками шевелить пока почему-то совсем не хочется.

Где эта больница?

Ответ пришел сразу и без малейших усилий — я на «Гранд Че». Почему так уверенно? Да просто я уже нагляделся за время своих боевых скитаний по лайнеру на все эти изящные обводы, старомодную дорогущую мебель вроде того стула с выгнутой высокой спинкой, на полупрозрачные перламутровые стены, на бесшумную работу всего и вся и даже видимый краешком взгляда желтоватый ковер на полу удивляет своим густым ворсом и тонким едва заметным узором. Это не может быть обычная больница или столь же обычный корабельный лазарет. Впрочем, может, я уже на какой-нибудь крупной космической станции или даже на планете — зависит от того, как долго я был в забытье. Но пока все указывает на роскошь «Гранд Че» — даже невероятно красивая медсестра с ее столь же невероятно сладким поцелуем.

Кто рядом со мной?

Федерал. Военный. Это не полицейская униформа, а военная. Я знал это, как и каждый мальчишка, что вырос на фильмах о дальнем космосе. Возраст и чин у мужчины достаточно солидные, но он далеко не старик. И он не дурак: судя по чуть насмешливому взгляду, он явно понимает, чем я сейчас занимаюсь, и дает мне время все осознать самому, не пытаясь ментально навалиться на беспомощного меня. Поэтому он и сидит откинувшись назад, а не подавшись вперед. И раз сюда пришел столь умный и столь высокопоставленный, судя по погонам, военный, то, скорей всего, он не летчик и не штурмовик. Тут логичней предположить, что он из…

— Военная полиция, — подтвердил мужчина, и я понял, что последние слова невольно произнес вслух.

А только ли последние? Или одурманенный обезболивающим и мало что замечающий я много чего бормотал вот так вот себе под нос, мня себя чуть ли не гением?

— Ты обронил пару рваных фраз, — улыбнулся он в ответ на мой смущенный взгляд. — Но большей частью ты молчал. Ты вообще немногословен — даже в бреду. И все, что я сейчас услышал, так это твое мнение про красивый стул и сладость поцелуя медсестры.

— Вот черт, — прохрипел я, чувствуя, как лицо заливает жаркой краской.

— Полно вам, мистер Градский, — улыбнулся военный. — Вам ли смущаться? После всего сделанного? Вы герой, и вас, несомненно, представят к правительственным наградам. Думаю, даже не к одной — вы спасли многих. И убили многих… в том числе и тех, за кем Федерация охотилась уже долгие годы.

— Смертники…

— Все верно. Мы собрали богатейший урожай смертников. Настоящий археологический срез криминального дна. Дрожащие старики, что скрывались десятилетия, и вчерашние юнцы, ускользнувшие от правосудия считанные месяцы назад. Всех выживших ждет смертная казнь — даже если до прибытия на «Гранд Че» они не являлись заочно приговоренными.

Я молча кивнул, признавая, что иного исхода и быть не могло. Хотя, честно говоря, жаль, что этих тварей, которые насиловали, пытали и убивали, нельзя наказать строже и… мучительней. Я постарался убрать эти эмоции с лица и убедился, что в этот раз точно ничего не бормочу под нос. Хватит позориться…

Выдержав небольшую паузу, военный добавил:

— Мне поручено передать, что сразу несколько планетарных колоний и до десятка крупных космических станций отныне считают тебя своим почетным гражданином. Огромное количество новостных компаний готовы штурмовать лайнер и с радостью пойдут на абордаж даже федерационного крейсера лишь бы взять у тебя интервью.

— Меньше всего я сейчас хочу…

— Понимаю.

— Вы не представились, — заметил я, с радостью подмечая, что говорить стало легче, боль утихла, а мозги начали работать быстрее.

— Арсений Николаев. Генерал-полковник военной полиции.

— Ого… — невольно вырвалось у меня — Не слишком ли крупный… ой… прошу прощения. Я хотел сказать не слишком ли… м-м-м…

— Не слишком ли крупный военный чин сидит тут у кровати обычного гросса?

— Да…

— Ты теперь герой.

— Чушь. Я просто случайно оказался рядом. И я гросс, — ответил я чистую правду. — Какой у меня еще был вариант? Проигнорировать сигнал СОС?

— Многие бы так и поступили.

— Я не из таких.

— Что ж… твои принципы спасли многих на этом корабле.

— То есть я все еще нахожусь на…