Пылающие небеса (ЛП)

В ней вспыхнул гнев. В этом не было никакого смысла, но Амелия ничего не могла с собой поделать. Она не хотела с ним разговаривать, так почему вдруг разозлилась за то, что он так долго тянул со своими извинениями?

— Прошли месяцы. Ты мог бы сказать что-нибудь раньше.

Она почувствовала, как Габриэль вздрогнул.

— Я был пленником в наручниках. Ты умирала от вируса «Гидры». Не самое лучшее время.

Амелия рассмеялась. Резкий и болезненный, но все же это был смех. Темнота, окружавшая их, как-то освобождала. Как будто они находились в другом мире. Как будто она могла сказать все что угодно, наконец-то произнести слова, которые обдумывала уже несколько месяцев.

— Я простила тебя за терроризм, можешь не сомневаться. Но когда ты узнал правду…

— Я знаю, — тяжело вздохнул Габриэль.

— Ты предал меня.

Амелия ждала, что Габриэль начнет оправдываться, заявит о промывании мозгов или, что Симеон заставил его отказаться от нее, чтобы хоть как-то приуменьшить то, что сделал. Именно Кейн и Симеон причинили настоящий вред, именно они были настоящими чудовищами… но Габриэль не стал говорить ничего подобного.

— Ты рискнула, — вместо этого сказал он. — Ты доверилась мне. У нас… у нас был момент. Больше того. То, что я чувствовал к тебе, было настоящим. Я хочу, чтобы ты это знала. Я не притворялся. Нет… совсем нет.

Эмоции переполняли Амелию. Слезы заструились по векам. Услышать от него эти слова было важно. Габриэль понимал, что он сделал. Как сильно ее обидел. Ее сердце все еще напоминало огненный шар в груди.

— Хорошо, — пролепетала она.

Ее глаза приспособились к темноте. Она могла различить его руки, сжимающиеся в кулаки по бокам.

— Ничего хорошего. Этого не было тогда и никогда не будет. Я воспользовался твоим доверием и разбил его на тысячу осколков.

— Да… — Амелия подняла подбородок. Осторожно подбирая слова, словно они могли сломаться у нее на языке, она проговорила:

— Ты предал мое доверие, но не сломал меня.

Габриэль стоял так близко, что она слышала его дыхание и толчки в груди. От его кожи исходило тепло. Ее сердце забилось быстрее.

— Ты сильнее, чем я был, — тихо сказал Габриэль, — чем я есть.

Она теребила свой браслет с шармами под свитером. В глазах пульсировала боль, но Амелия не обращала на нее внимания.

— Ты мог рассказать всем, что сделал мой отец, что это он создал вирус «Гидры». Ты мог заявить о своей невиновности. Но ты не стал. Почему?

Габриэль подвинулся, и прислонился к стене. В тусклых тенях четко вырисовывались очертания его профиля. Он был все так же красив, силен и свиреп как ястреб.

— Они бы начали подозревать тебя и твою семью заодно. Вас стали бы допрашивать, посадили в тюрьму или еще хуже.

— Ты позволил своему брату поверить, что ты чудовище, вместо того, чтобы выдать меня.

— Я и так был чудовищем, — мрачно отозвался Габриэль.

Долгое время никто из них не разговаривал. Амелия не знала, что ей думать и чувствовать. Он совершил поистине ужасные поступки. Он поступил чудовищно. Но разве из этого следует, что он все еще монстр?

— Мика говорит, что надежда есть для всех.

Габриэль сдвинулся в темноте.

— И Надира тоже.

При мысли о Надире у Амелии защемило сердце. Она была по-настоящему доброй и отзывчивой. Без нее мир стал гораздо хуже. Надира верила, что в Габриэле еще есть добро, что даже террорист может искупить свою вину. Возможно ли это? Хотела ли она, чтобы это было правдой?

Он пристально посмотрел на нее.

— Ты сама сказала Мике правду.

Амелия не стала объяснять ему, что доверие — вещь хрупкая, но драгоценная. Когда оно рушится, рушится и ее сердце.

Но она не могла оставаться сломленной. Амелия отказывалась от этой участи. Она не могла позволить Кейну, Симеону или отцу победить. Ей хотелось кому-то довериться. Это стало частью восстановления себя, по одному кусочку за раз.

Но Габриэлю не нужно этого знать.

— Так было правильно. — Они долго смотрели друг на друга.

Она выдержала его взгляд, но потом опустила глаза.

— Что ж, я благодарна.

Он скривил губы, обнажив белые зубы.

— Видишь, мы можем вести себя цивилизованно.

Амелия не могла видеть ямочку на его левой щеке, но знала, что она там есть. Она сглотнула, во рту внезапно пересохло. Ей нужно поскорее уйти отсюда.

На нее накатила волна головокружения, и не только от присутствия Габриэля. Головная боль все еще пульсировала в черепе. Ей нужно лечь, и как можно скорее. Она двинулась в сторону туалета.

— Я пойду.

Он уступил ей дорогу.

— Конечно.

Она открыла дверь в полную черноту. Вытянула руку со своим смартфлексом, и голубое сияние осветило круг на цементном полу. Прежде чем Амелия успела осознать, что цемент — странный выбор для туалета в дорогом универмаге, что-то вынырнуло из темноты.

Она разглядела морду, зубы и крошечные черные глазки. Маленькое мохнатое существо бросилось на нее. Амелия задохнулась и отступила назад, оставив дверь открытой.

Из дверного проема выскочила коричневая крыса. Она встала на дыбы в метре от ее ног и сердито пискнула.

Амелия ударила ее ногой. Крыса извернулась и скрылась в темноте.

— Что это было, черт возьми? — спросил Габриэль.