Пылающий берег

Майкл задержал первый глоток, как бы прополоскав рот и позволив пахучему спиртному ужалить и уколоть язык; затем проглотил, и горячая волна прошла по пустому желудку, почти в тот же момент он почувствовал, как алкоголь быстро разошелся по телу.

Майкл улыбнулся Эндрю, сидевшему по другую сторону стола.

— Просто чудо, — сипло прошептал он и подул на кончики своих пальцев.

— Вода жизни, дружище.

Майкл любил этого небольшого щеголеватого человека так, как никогда не любил никого другого: больше своего отца и даже больше дяди Шона, который всегда был для него опорой.

Но началось все иначе. Во время первой встречи Майкл с подозрением отнесся к экстравагантной, почти по-женски привлекательной внешности Эндрю, его длинным загнутым ресницам, мягким, полным губам, аккуратному маленькому телу, изящным рукам и ногам и высокомерной манере держаться.

Как-то вечером, после прибытия в эскадрилью, Майкл обучал других новичков игре в «бок-бок»; под его руководством одна команда образовывала человеческую пирамиду, опиравшуюся на стену столовой, а другая пыталась разрушить «постройку», наваливаясь на нее сверху после сильного разбега. Эндрю подождал, пока игра закончится шумным беспорядком, а затем отвел Майкла в сторону и сказал ему:

— Мы, конечно, понимаем, что вы родом откуда-то оттуда, ниже экватора, и именно поэтому, конечно же, мы пытаемся делать скидку для вас, из колоний. Тем не менее.

С этого момента их взаимоотношения стали прохладными и сдержанными. Но при этом каждый наблюдал за стрельбой и полетами другого.

Еще мальчишкой Эндрю упражнялся в стрельбе по красным куропаткам, которые с шумом проносились, подгоняемые ветром, в каких-нибудь дюймах[5] над верхушками зарослей вереска. А Майкл приобрел такое же мастерство, охотясь на взмывающих эфиопских бекасов и быстро машущих крыльями песчаных куропаток, косо снижающихся на фоне африканского неба. Они оба сумели, используя свой охотничий опыт, овладеть искусством ведения огня из пулемета «викерс» [6] с такого неустойчивого основания, каким был самолет «сопвич пап» [7], с ревом проносившийся в трехмерном пространстве.

А еще они смотрели, как каждый из них летал. Для этих полетов нужен был особый талант. Те, у кого его не было, погибали в течение первых трех недель, а те, у кого такой дар был, держались подольше. Спустя месяц Майкл все еще был жив, и Эндрю заговорил с ним снова, впервые с того вечера, когда в столовой состоялась игра в «бок-бок».

— Кортни, сегодня вы полетите со мной, — только и сообщил он.

Это должны были быть обычные действия авиации по уничтожению целей и самолетов противника вдоль линии фронта. Им предстояло дать боевое крещение двум новичкам, которые за день до этого прибыли в эскадрилью прямо из Англии с грандиозным общим налетом в четырнадцать часов. Эндрю отозвался о них как о «пушечном мясе» для «фоккеров» [8]; каждому по восемнадцать лет, оба румяны и рвутся в бой.

— Вы изучали искусство высшего пилотажа? — сурово спросил их Эндрю.

— Да, сэр. — Они ответили в один голос. — Мы выполняли мертвую петлю.

— Сколько раз?

Новички смущенно опустили горящие глаза:

— Один…

— Боже! — пробормотал Эндрю и громко втянул воздух через свой мундштук. — А сваливание?

Оба новичка выглядели озадаченными, а Эндрю схватился за голову и простонал.

— Да, сваливание? — Майкл вмешался, повторив вопрос доброжелательным тоном. — Ну, знаете, это когда вы сбрасываете в воздухе скорость и самолет внезапно падает с неба.

Они отрицательно замотали головами, и опять синхронно:

— Нет, сэр, никто не показывал нам этого.

— Вы оба очень понравитесь гуннам[9], — проворчал Эндрю и быстро продолжил: — Пункт первый: напрочь забудьте о высшем пилотаже, забудьте о выполнении петли и всей этой ерунде; иначе, пока вы будете висеть там вниз головой, гунн прострелит вас от задницы до ноздрей, ясно?

Они энергично закивали.

— Пункт второй: следуйте за мной, делайте как я, следите за сигналами, которые я буду подавать рукой, и мгновенно повинуйтесь им, понятно?

Эндрю нахлобучил свою шотландскую шапочку и привязал ее зеленым шарфом, который был его отличительным знаком.

— Пошли, дети.

Плотно держа между собой новичков, они промчались над Аррасом[10] на высоте десяти тысяч футов[11]; моторы «ле рон», установленные на их самолетах, ревели во всю свою восьмидесятисильную мощь; это были короли неба, самые совершенные из когда-либо созданных человеком истребителей, машины, которые начисто вытеснили из воздушного пространства Макса Иммельмана[12] и его хваленые монопланы «фоккеры».

Славный день. В небе плавало лишь несколько кучевых облаков, да и то слишком высоко, чтобы скрыть истребители бошей[13], а воздух был таким чистым и ясным, что Майкл обнаружил старенький разведывательный биплан «румплер» на расстоянии десяти миль[14]. На низкой высоте он кружил над французскими позициями, корректируя огонь германских батарей по тыловым районам.