Пылающий берег

Анна хмыкнула, опускаясь на колени, чтобы проверить подол юбки. Сантэн разгладила тонкое кружево на бедрах и прислушалась к негромким звукам мужского смеха в большой гостиной нижнего этажа.

— Я так рада, что генерал смог приехать. Он красавчик, не так ли, Анна? Такой же, как Майкл. А глаза… ты заметила?

Анна снова хмыкнула, но уже более выразительно; ее руки на мгновение приостановились при мысли о генерале.

«Да, это настоящий мужчина», — сказала себе Анна, когда увидела Шона Кортни, выходившего из «роллса» перед входом в особняк.

— Он выглядит таким важным в мундире и при медалях, — продолжила Сантэн. — Когда Майкл станет старше, я потребую, чтобы он тоже отрастил такую бородку. Это так солидно…

Снизу донесся новый взрыв смеха.

— Они с папой очень похожи, тебе не кажется, Анна? Ты прислушайся!

— Надеюсь, они оставят немного коньяка для других гостей, — проворчала Анна, вставая.

Потом она замерла на мгновение, прижав руку к пояснице, словно ее осенила какая-то мысль.

— Нам следовало бы выставить синий дрезденский фарфор, а не севрский. Он бы лучше выглядел с розовыми розами.

— Тебе бы подумать об этом вчера, — быстро перебила ее Сантэн. — Я не собираюсь снова всем этим заниматься.

Обе они трудились накануне весь день и почти весь вечер, открывая большую гостиную, запертую с тех пор, как сбежали все слуги. Гардины там покрылись пылью, высокий потолок украсила паутина, да так, что росписи с мифологическими сюжетами стали почти не видны.

Когда они закончили уборку, у обеих от пыли покраснели глаза и они чихали, принимаясь за серебро, сплошь потемневшее. Потом нужно было помыть каждый предмет из красного с золотом севрского обеденного сервиза и как следует вытереть. Граф, привлеченный к делу, многоречиво протестовал.

— Ветеран боев у Седана и армии Третьей империи вынужден работать, как какой-нибудь младший слуга!

Но наконец все было сделано. Гостиная снова сияла великолепием; пол, выложенный затейливым деревянным узором, сверкал от воска; нимфы, богини и фавны танцевали и гонялись друг за другом на сводчатом потолке, а серебряные вазы и первые из заботливо выращенных Анной в оранжерее роз выглядели при свечах как огромные драгоценности.

— Надо было испечь больше пирогов, — тревожилась Анна. — У этих солдат аппетит как у лошадей!

— Они не солдаты, они летчики, — поправила ее Сантэн. — И у нас достаточно еды, чтобы накормить всю союзную армию, а не одну эскадрилью… — Девушка оборвала фразу. — Смотри, Анна!

Анна подошла к окну и выглянула наружу.

— Это они! — воскликнула она. — Так рано!

Тускло-коричневый грузовик ехал по длинной гравийной подъездной дороге, подпрыгивая на рытвинах. Он выглядел аккуратным и чопорным на своих высоких узких колесах; его кузов был набит свободными от дежурства офицерами эскадрильи, а за рулем сидел адъютант, не выпускавший из зубов трубку. На лице адъютанта отражался настоящий ужас, когда он вел грузовик зигзагом, объезжая самые глубокие ямы, а пассажиры при этом громко ободряли его.

— Ты заперла кладовую? — в тревоге спросила Анна. — Если эта компания найдет еду прежде, чем мы будем готовы ее подавать…

Анна нашла себе старух-помощниц в деревне, из тех, кто не сбежал с началом войны, и они вместе битком набили кладовую, превратив ее в пещеру Аладдина, полную холодных пирогов и паштетов, мясных рулетов, окороков и яблочных пирожных, заливным из свиных ножек с трюфелями и десятками других вкусных блюд.

— Они не ради еды так рано приехали. — Сантэн тоже подошла к окну. — У папы ключи от винного погреба. Этим они и займутся.

Ее отец уже вышел на мраморные ступени парадного входа, приветствуя гостей, и адъютант затормозил так резко, что двое пилотов упали.

— Похоже, — воскликнул адъютант с явным облегчением, что машина наконец-то стоит, — вы и есть тот милый старый граф, так? Мы — передовой отряд, не знаю, как это по-французски, вроде бы le d’avant garde[22], вы не в курсе?

— О, все верно! — Граф схватил его за руку. — Наши бравые союзники! Добро пожаловать! Добро пожаловать! Могу я предложить вам маленький стаканчик чего-нибудь?

— Вот видишь, Анна, — улыбнулась Сантэн, отворачиваясь от окна. — Не о чем беспокоиться. Они друг друга понимают. Твоя еда в безопасности, по крайней мере на какое-то время.

Она взяла с кровати подвенечную вуаль и набросила себе на голову, после чего снова посмотрела в зеркало.

— Этот день должен стать счастливейшим в моей жизни, — прошептала она. — Ничто не должно его испортить.

— Ничто и не испортит, дитя. — Анна подошла к ней сзади и расправила на ее плечах прозрачное кружево. — Ты будешь самой прелестной из всех невест, и как жаль, что никто из местных тебя не увидит!

— Довольно, Анна! — мягко произнесла Сантэн. — Не о чем сожалеть. Все великолепно. Мне ничего другого и не хотелось бы.

Она слегка наклонила голову к плечу.

— Анна! — Ее лицо оживилось.

— Что такое?

— Ты слышишь? — Сантэн резко отвернулась от зеркала. — Это он. Это Майкл! Он возвращается ко мне!