Пылающий бог

– Это ужасно. – Пипацзы не обернулась. – Это… Я не могу.

Она медлила. Явно еще не решила, готова ли умереть. Хорошо.

Рин заметила, что ее пальцы больше не багровые. Она явно вернула контроль над собственным телом. Теперь к ней безопасно прикасаться.

Рин бросилась вперед и схватила ее за талию. Они вместе рухнули в снег. Рин оказалась наверху и сдернула Пипацзы за шиворот подальше от обрыва, а потом прижала коленом в живот, чтобы не сбежала. Но та не сопротивлялась.

– Все еще собираешься спрыгнуть вниз? – спросила Рин.

Узкая грудь Пипацзы вздымалась от тяжелого дыхания.

– Нет.

– Тогда вставай.

Рин поднялась и протянула ей руку.

Но Пипацзы осталась лежать. Ее плечи судорожно тряслись, а лицо исказилось в рыданиях.

– Не плачь. Посмотри на меня.

Рин наклонилась и взяла Пипацзы за подбородок. Она не понимала, почему вдруг это сделала. Она никогда прежде так себя не вела. Но однажды так поступил с ней Вайшра, и он сумел привлечь ее внимание, загнав страх в глубины разума.

– Хочешь на этом закончить?

Пипацзы молча уставилась на нее, заливаясь слезами. Казалось, она слишком ошеломлена, чтобы говорить.

– Потому что, если ты решишь уйти, я тебя отпущу. Никто не принуждает тебя становиться шаманом. Ты больше никогда не попадешь в Пантеон. Ты можешь и армию покинуть, если хочешь. Вернешься к сестре, поселитесь где-нибудь в провинции Собака. Ты этого хочешь?

– Но я не… – Пипацзы перестала рыдать, но выглядела смущенной. – Не знаю. Не знаю, чего я…

– Зато я знаю, – сказала Рин. – Я знаю, что ты не хочешь на этом закончить. Потому что тебе понравилось, верно? Этот прилив всевластия – лучше всего, что ты когда-либо чувствовала. Тебе же приятно было увидеть, на что ты способна? К несчастью, твоей первой жертвой стал союзник, но только представь, как ты будешь расправляться с врагами. Представь, как одним прикосновением будешь уничтожать армии.

– Она сказала мне… – Пипацзы глубоко и судорожно вздохнула. – В смысле, богиня… Она сказала, что я больше никогда не буду бояться.

– Такова власть богов. И ты не готова ее лишиться. Я тебя знаю. Ты похожа на меня.

Пипацзы уставилась куда-то в пространство за спиной Рин. Как будто утонула в собственных мыслях.

Рин села рядом с Пипацзы и тоже посмотрела в сторону обрыва.

– Что ты увидела, когда проглотила маковые зерна?

Пипацзы прикусила губу и отвернулась.

– Расскажи.

– Не могу. Это слишком…

– Посмотри на меня.

Рин задрала рубашку. Наверху грудь еще была перебинтована, после того как Жига пинками сломал Рин ребра. Но чуть ниже солнечного сплетения был виден черный отпечаток руки Алтана, так же ясно, как в тот день, когда он там появился. После того как Пипацзы рассмотрела отпечаток, Рин повернулась боком и продемонстрировала неровные шрамы в том месте, где когда-то ее пырнул ножом Нэчжа.

Лицо Пипацзы побелело.

– Но как…

– Все эти шрамы я получила от людей, которых, как мне казалось, любила, – сказала Рин. – Один из них уже мертв. Другой скоро умрет. Я знаю вкус унижения. Храни свои тайны, если хочешь. Но что бы ты ни сказала, я не стану думать о тебе хуже.

Пипацзы долго смотрела на отпечаток ладони Алтана. А когда наконец заговорила, Рин пришлось наклониться ближе, чтобы разобрать ее шепот на фоне завываний ветра.

– Когда они пришли, мы были в борделе. Они поднимались по лестнице, и я велела Цзюто спрятаться. Она… – Голос Пипацзы дрогнул. Она судорожно вздохнула и продолжила: – У нее не было времени выскользнуть за дверь, и она спряталась под одеялами. Я накидала их сверху. Груду зимних одеял. И велела ей не шевелиться, не издавать ни звука, что бы ни случилось, что бы она ни услышала. Они вошли и нашли меня, и… и… – Пипацзы нервно сглотнула. – И Цзюто не пошевелилась.

– Ты ее защитила, – мягко произнесла Рин.

– Нет. – Пипацзы резко тряхнула головой. – Не защитила. Потому что… Потому что, когда они ушли, я открыла шкаф и вытащила одеяла. И Цзюто не пошевелилась. – Она поморщилась. – Не пошевелилась. Она задыхалась, не могла дышать под проклятыми одеялами, но не двигалась, потому что я ей велела. Я решила, что убила ее. Так оно и есть, потому что она снова начала дышать, но из-за меня…

Она взвыла и закрыла лицо руками. Больше Пипацзы ничего не добавила. Но в этом не было необходимости, Рин уже сама обо всем догадалась.

Это объясняло, почему Цзюто повсюду следует за сестрой. Почему Пипацзы не оставляет ее одну. Почему Цзюто не разговаривает. Почему смотрит на каждого, кто пытается с ней заговорить, бессмысленным, испуганным взглядом.

Рин хотелось обнять Пипацзы за трясущиеся плечи, крепко прижать ее к себе и сказать, что ей нечего стыдиться и не в чем раскаиваться. Цзюто выжила, этого уже достаточно. Рин хотелось сказать Пипацзы, чтобы взяла сестру, бежала подальше от этого места и больше никогда не вспоминала о Пантеоне. Хотелось сказать, что все закончилось.

Но вместо этого она велела самым суровым тоном, на какой была способна:

– Прекрати рыдать.

Пипацзы испуганно подняла голову.