Пылающий бог

– Пусть полежит, – резко сказала Рин. – Не трогайте ее.

Пипацзы скребла землю словно когтями, прочерчивая глубокие борозды. Из ее горла вырывались низкие гортанные стоны.

– Ей больно, – напирал Мерчи. Он схватил ее и притянул к себе, лихорадочно похлопывая Пипацзы по щекам: – Эй! Эй! Ты меня слышишь?

Губы Пипацзы тут же зашевелились, она разразилась потоком слов на неизвестном языке. Кончики ее пальцев побагровели. А когда ее глаза открылись, Рин увидела под ресницами два черных бездонных колодца.

Наконец-то. Рин ощутила прилив горячей и свирепой гордости в сопровождении легкого укола страха. Какого бога Пипацзы призвала из бездны? Хватит ли ей сил с ним справиться?

– Пипацзы? – Голос Мерчи задрожал.

Пипацзы поднесла трясущуюся руку к его лицу.

– Да?

Ее лицо дернулось и растянулось в широкой улыбке, хотя в глазах застыла мука, будто что-то у нее внутри, не вполне человеческое, натянуло ее кожу как маску.

– Вернись, – прошептала Рин.

Другие рекруты отступили к дальней стене хижины. Мерчи в смятении потупился. Его руки в тех местах, которыми он коснулся кожи Пипацзы, покрылись черными полосами.

Пипацзы моргнула и села, озираясь, словно очнулась из глубокого сна. Ее глаза по-прежнему напоминали обсидиан.

– Где мы?

– Мерчи, отойди! – выкрикнула Рин.

Мерчи оттолкнул Пипацзы. Она мешком рухнула на пол, ее руки и ноги задрожали. Мерчи отпрянул, лихорадочно потирая руки, словно мог очистить кожу. Но чернота ползла дальше. Как будто все вены Мерчи поднялись к коже и расширились, подобно впадающим в реку ручьям.

«Я должна им помочь, – поняла Рин. – Все это произошло из-за меня…»

Но она не могла заставить себя пошевелиться. И не знала, что ей делать, если бы смогла.

Мерчи вытаращил глаза и открыл рот, как будто его вот-вот вырвет, а потом упал на бок, извиваясь.

Пипацзы выгнула спину и закрыла рот рукой. Из-под ее пальцев вырывалось резкое дыхание вперемежку с икотой.

– О боги, – снова и снова шептала она. – О боги. Что я натворила?

Дулин и Ляньхуа вжались в стену. Ляньхуа поглядывала на дверь, словно размышляя, не рвануть ли прочь. Стоны Пипацзы превратились в пронзительный вой. Она подползла к Мерчи и схватила его за плечи, пытаясь привести в чувство, но лишь оставила глубокие кровавые вмятины в тех местах, где ее пальцы коснулись кожи.

Рин в конце концов пришла в себя.

– В угол! – приказала она Пипацзы. – Сиди там и никого не трогай.

К ее величайшему облегчению, Пипацзы подчинилась. Рин занялась Мерчи. Его судороги сменились легким подергиванием, но вся кожа покрылась черно-багровыми пятнами, под которыми бугрились вены, словно превратившиеся в камень.

Рин понятия не имела, чем ему могли помочь лекари Чолана, но обязана была хотя бы попытаться.

– Помогите мне его поднять, – велела она.

Но ни Дулин, ни Ляньхуа не пошевелились, оцепенев от потрясения.

И Рин пришлось самой тащить Мерчи. Он был слишком высок, чтобы взвалить его на плечо, остался единственный вариант – волочь его за ноги. Рин нагнулась и осторожно взяла его за ноги, стараясь не прикасаться к голой коже. Когда она потянула, плечо заныло от такого веса, но тут в дело вступил адреналин, заглушив боль, и Рин удалось найти в себе силы, чтобы дотащить его из хижины до лазарета.

– Полежи тут, – сказала она. – Просто дыши. Мы поставим тебя на ноги.

С таким же успехом она могла бы говорить с камнем. Несколько секунд спустя, оглянувшись, Рин увидела, что его глаза остекленели, а кожа выглядит как у трехдневного трупа. Мерчи не ответил, когда Рин его потрясла. У него пропал пульс. Она не заметила, когда он перестал дышать.

Пошатываясь, Рин вышла наружу. Но задолго до того, как она оказалась в лазарете, Рин уже понимала, что здесь понадобится не лекарь, а могильщик.

* * *

Когда Рин вернулась в хижину, Пипацзы там уже не было.

– Где она? – спросила Рин.

Дулин и Ляньхуа по-прежнему неподвижно сидели у стены, в той же позе, в какой Рин их оставила. Они явно плакали – глаза Дулина покраснели и помутнели, а Ляньхуа дрожала и терла глаза кулаками.

– Убежала, – ответил Дулин. – Сказала, что больше не может здесь оставаться.

– И вы ее отпустили? – Рин хотелось его ударить, лишь бы стереть с лица это оцепенение. – Вы знаете, куда она пошла?

– Кажется, к холму, она сказала…

Рин бросилась бежать.

К счастью, Пипацзы легко было отыскать по свежим следам на снегу. Рин догнала ее уже на холме, на краю обрыва. Пипацзы исступленно кашляла, пытаясь отдышаться после бега.

– Что ты делаешь? – обратилась к ней Рин.

Пипацзы не ответила. Она выпрямилась и, стоя над обрывом, занесла ногу над пропастью, словно ощупывая пустоту, прежде чем броситься вниз.

– Пипацзы, отойди от края.

Рин оценила расстояние между ними. Если она прыгнет, то может ухватить Пипацзы за ноги, прежде чем та нырнет вниз, но только если Пипацзы промедлит. Девушка готова была спрыгнуть в любой момент, и внезапное движение Рин могло ее только подтолкнуть.

– Ты в смятении, – как можно мягче произнесла Рин, протягивая руку, как будто приближалась к дикому зверю. – Тебя переполняют эмоции, я понимаю, но так и должно быть.