Пылающий бог

– Значит, хорошо, что ты никогда не беспокоилась о своей внешности.

* * *

На следующее утро шесть полков отправились к соответствующим переправам. Большинство имело шанс вполне благополучно пересечь реку. Катай выслал к другим переправам отряды, которым накануне перехода предстояло громко рубить бамбук в ближайших лесах. Из бамбука получались хорошие мосты или слеги для перехода вброд. Разведчики Нэчжи увидят срубленный бамбук и решат, что войска перейдут реку именно в этих местах.

Рин, Дулин и Пипацзы в сопровождении небольшого отряда и трех повозок с дирижаблем отправились прямо на юг.

В пяти милях от лагеря в Сюйчжоу тянулась узкая полоска реки под названием Пояс Нюйвы, резко сворачивая на восток. Мост и впрямь оказался разобран, но глубина была всего лишь по колено. Даже несмотря на вздувшиеся после ливней стремнины, хорошо подготовленные войска могли переправиться с помощью надувных мешков, без риска быть унесенными течением.

Это был примитивный план. Неплохой и не вызывающий подозрений, но не оптимальный. И потому они предпочли другой.

У Пояса Нюйвы они разделились с отрядом-приманкой и прошли еще две мили на юг, где река расширялась и текла быстрее. Чуть раньше Катай разобрал дирижабль и сложил детали в три фургона. За два часа на берегу реки дирижабль снова собрали, следуя тщательным указаниям Катая. Рин чувствовала, как тикают ее внутренние часы, и встревоженно поглядывала на другой берег Муруя – не появятся ли республиканские войска. Но Катай никуда не торопился, копался с каждым винтиком и проверял каждый канат, пока его все не устроило.

– Хорошо, – наконец сказал он, оттирая масло с рук. – Теперь он достаточно надежен. Все внутрь.

Шаманы отошли в сторону, с явными сомнениями уставившись на гондолу.

– Эта штуковина никогда не взлетит, – пробормотал Дулин.

– Еще как взлетит, – возразила Пипацзы. – Ты же видел, как они летают.

– Я видел исправные. А это просто развалина.

Рин пришлось признать, что изменения, внесенные Катаем в конструкцию дирижабля, не внушают доверия. Во время взрыва на горе Тяньшань аэростат в нескольких местах порвался. Катай починил его с помощью коровьей шкуры, и накачанный воздухом аэростат выглядел как неуклюжее животное.

– Поторопитесь, – раздраженно сказал Катай.

Рин проглотила сомнения и шагнула в гондолу.

– Давайте, ребята. Всего-то короткий перелет.

Им не нужно было лететь далеко. Только подняться в воздух. Если дирижабль упадет, то уже на другом берегу.

Пипацзы и Дулин неохотно последовали за ней. Катай сел в рулевом отсеке и потянул за несколько рычажков. Двигатель взревел оглушительным гулом, от которого задрожала земля. Издалека дирижабли всегда жужжали как пчелы. Но, сидя внутри, Рин не просто слышала гул, но и чувствовала вибрацию каждой косточкой.

Катай обернулся, помахал руками над головой и произнес одними губами:

– Держитесь.

Аэростат наверху со свистом надулся. Гондола накренилась вправо, резко дернулась и качнулась в воздухе. А Катай тем временем лихорадочно пытался выровнять дирижабль. Рин вцепилась в поручень, сдерживая рвотные позывы.

– Порядок! – сообщил Катай, перекрикивая рев двигателя.

– Ребята, мы не одни, – сказала Пипацзы, показывая куда-то в сторону.

Не успела она договорить, как мимо ее головы что-то просвистело. Канат рядом с ее рукой лопнул, разрезанный невидимой стрелой. Пипацзы с криком отпрянула.

– Пригнитесь, – приказала Рин.

Но это было излишне – все уже распластались на полу гондолы, прикрыв головы руками от свистящих пуль.

Рин подползла к дальнему краю гондолы и выглянула через щель в бортике наружу. К берегу приближался отряд в голубой форме, нацелив аркебузы в небо.

Проклятье. Видимо, сообразив, что армия южан разделилась, Нэчжа растянул войска по всему берегу. Дирижабль теперь было видно за многие мили – легкая мишень, болтающаяся в воздухе.

Над гондолой раскатился новый залп. Кто-то вскрикнул от боли. Рин оглянулась через плечо и увидела, что один солдат схватился за ногу, превратившуюся ниже лодыжки в кровавое месиво.

– Стреляйте из пушек! – гаркнул Катай, борясь с рычагами. Ему удавалось управлять дирижаблем, но крайне неуклюже – тот резко вильнул на восток, оказавшись еще ближе к противоположному берегу и к засаде. – Они заряжены!

– Я не умею! – прокричала в ответ Рин.

Но все равно подползла к нему и начала возиться с пушками. Гениально! – подумала она. Рычаги позволяли разворачивать пушку почти на триста шестьдесят градусов и целиться куда угодно, разве что не в себя.

Она прищурилась, как сумела, прицелилась в солдат внизу и выпустила в ствол пушки огненную струйку.

Отдача отбросила ее к противоположному борту гондолы. Рин встала на колени, снова подползла к пушкам и взялась за рычаг второй. Все повторилось. Только теперь она пригнулась, прежде чем ее сшибло отдачей. Спрятавшись за бортом, она не видела результат, но взрыв и крики говорили сами за себя.

Гондола вильнула влево. Рин отбросило на Катая.

– Аэростат, – охнул он и перестал сражаться с управлением. – Его продырявили, мы падаем…