Пылающий бог

Нэчжа стоял достаточно близко, и она видела его гротескную улыбку, мучительную дрожь, растягивающую шрамы на левой стороне лица. Его щеки и подбородок, когда-то идеальной формы, теперь напоминали разбитый фарфор. Растрескавшиеся осколки. Карту разваливающейся на куски страны.

Венка утверждала, что он болен. Он совершенно не выглядел больным, Рин не обнаружила ни единого признака слабости в его позе. Он был настроен на битву, смертельную битву.

– Привет, Рин, – сказал он. Голос звучал суровее и на более низких нотах. Почти как отцовский. – Что случилось с твоей рукой?

Она раскрыла ладонь, и в его лицо пыхнуло пламя. Нэчжа презрительно махнул рукой, и струи дождя потушили огонь, прежде чем он достиг цели.

Проклятье. Рин чувствовала, как немеют пальцы. Время было на исходе.

– Не нужно все усложнять, – сказал он. – Сдайся мирно, и больше никто не умрет.

Она сильнее вжала каблуки в землю.

– Ты отправишься домой в гробу.

Он пожал плечами. Дождь полил еще сильнее, так что у Рин подогнулись колени.

Она заскрежетала зубами, стараясь устоять на ногах. Она не упадет перед ним на колени, ни за что.

Нужно как-то проникнуть сквозь дождь, который служил слишком крепким щитом. Но решение было таким простым. Рин научилась этому очень давно, еще в Синегарде. Годы спустя главная тактика борьбы с Нэчжей осталась той же. Он сильнее. Его руки и ноги длиннее. И тогда, и сейчас она получала шанс на победу, только подобравшись совсем близко, когда длина его рук уже не имела значения.

И она бросилась вперед. Нэчжа присел и взмахнул мечом. Но Рин целилась ниже, чем он предвидел. Она не метила в голову, а хотела сбить его с ног. Это оказалось проще, чем она ожидала. Когда они упали, Рин постаралась овладеть ситуацией. Она намного легче Нэчжи и сумела бы прижать его к земле только под правильным углом, но он дернулся, и Рин потеряла равновесие.

Нэчжа рухнул на нее всем весом. Рин барахталась, пока Нэчжа пытался проткнуть ее мечом, дважды вонзив его в землю вместо ее головы.

Рин открыла рот и плюнула огнем.

На одно великолепное мгновение пламя охватило лицо Нэчжи. Его кожа съежилась и начала сходить. Даже показалась кость. А потом на них обрушилась стена воды, затушив огонь и оставив обоих бездыханными.

Рин пришла в себя первой. Она надавила коленом ему в солнечное сплетение. Нэчжа завалился навзничь. Рин выбралась из-под него и присела.

И тут поняла, что дождь прекратился. Она больше ничего не чувствовала, а в лесу стало тихо.

Но в то же время она ощутила слабость в мышцах и волну дурмана в висках.

Ну вот. Опиум растекся по крови. У Рин больше не было пламени, единственным преимуществом осталось то, что и у Нэчжи не было воды. Теперь все решат клинки, кулаки и зубы.

Она вытащила нож. Дуэль продлилась всего мгновение и окончилась без борьбы. Нэчжа с легкостью обезоружил ее, и нож, крутясь, улетел в темноту.

Не важно. Рин знала, что не справится с ним, сражаясь клинком. И как только рукоять ножа выпала из рук, Рин пнула Нэчжу по запястью.

И это сработало. Он выронил меч. Теперь остались только кулаки. Какое облегчение. Все стало намного проще, яснее и грубее. Рин полоснула ногтями ему по глазам. Нэчжа отбросил ее руку. Она вцепилась зубами в его локоть. Нэчжа врезал ей по губам. Голова Рин запрокинулась.

Глаза щипало от крови, зрение затуманилось. Она наносила удары вслепую. И Нэчжа тоже. Его удары сыпались слишком быстро, чтобы уклониться или парировать, но Рин отвечала тем же и с той же скоростью, пока не забыла, что у нее нет правой руки. И врезала ему обрубком. Нэчжа блокировал удар локтем. Страшная, ослепляющая боль разорвала всю правую половину тела. На мгновение Рин не могла даже дышать.

Нэчжа высвободился, вскочил на ноги и врезал ей по ребрам. Рин свернулась в клубок, не в состоянии даже вздохнуть. Нэчжа наступил на культю. Перед глазами Рин все побелело.

Нэчжа снова пнул ее в бок, все пинал и пинал, пока она не оказалась на спине, оглушенная, так что могла лишь открывать рот, пытаясь вдохнуть, как выброшенная из воды рыба. Он отступил, тяжело дыша. Потом упал на колени, оседлал ее и пригвоздил ее руки к земле.

– Я же говорил, – выдохнул он, – сдайся мирно.

Рин плюнула кровью ему в лицо.

Нэчжа заехал ей кулаком в правый глаз. Голова Рин погрузилась в размокшую грязь. Нэчжа вытер ладонь о рубашку и снова занес кулак для удара. Рин затаила дыхание, как обмякшая марионетка, – беззвучно, безответно. Нэчжа ударил ее еще пять, шесть, семь раз. Она сбилась со счета, находилась в полузабытьи от опиума и боли, так что удары казались каплями дождя.

Но раз Нэчжа ее избивает – это уже кое-что, значит, она еще жива. А ведь могла бы и умереть. Он мог бы просто заколоть ее в сердце или перерезать горло, так было бы гораздо проще. Нэчжа не садист, он не станет мучить просто так.

Рин поняла, что он не собирается ее убивать. Она нужна ему живой. Он просто хотел ее обезвредить. А сейчас – еще и причинить боль.

Вот в чем разница между ними. Вот в чем он проигрывал.

– Лучше бы ты убил меня в Арлонге, – прошептала Рин.

Удары прекратились.

Нэчжа схватил ее за горло и начал душить.