Пылающий горизонт Юго-Восточного фронта

– Это который в институте с нами был? – перебил я его.

– Да. Он в «бронегруппу» к Тору, попал. Так вот, их кинули на штурм посёлка ночью без подготовки, они наступали по голому полю. Перед боем их командир забрал у них документы – порядок такой придумал, в бой без документов ходить. И когда они к селу подошли, их косить из пулемётов стали, ну и минами тоже накрыли, в общем, их там уже ждали. Из 70-ти человек живыми выбрались только 20, остальные, возможно, и сейчас там лежат, «укры» их хоронить вряд ли станут, они своих-то не всегда забирают. Так вот, командира их убило, а Философ с бойцами чудом вышли, а документов-то нет – у командира остались. Потом человек десять решили вернуться за документами, и в плен попали.

– А Философ что?

– Он домой звонил, родственники к границе приедут. Помнишь Угрюмого?

– Ещё спрашиваешь.

– Он уехал после первого же обстрела, сказал, что почки больные. Ара и Голиаф после первого выхода тоже изъявили желание вернуться домой.

– Разведчики б…, – выругался я.

– Нас поймут, Шершень, ты посмотри на некоторых, они не хотят воевать, им деваться некуда, потому как «укры» несогласных живыми не оставят.

– Ну, ты, Король, даёшь, ты прямо как поп в церкви, я уж чуть было рот не раскрыл… Эх… надо было всё таки тебя тогда шлёпнуть! Ладно, пошутили и хватит, пойдём своих догонять…

Мы уходили… всё дальше и дальше во вражеский тыл. Впереди горела трава, застилая степь сизым туманом. После разговора с Королём, мне становилось неясным многое: судьба Философа, Паши, Кубы, наша – наконец. Но самое главное мне стало ясным одно: я, наконец-то, узнал, что происходит там – впереди, там, куда мы все так рвались без оглядки…

…А впереди, еле слышно потрескивая, вверх уносились тысячи искр, над темнеющим небом расстилался пылающий горизонт…

* * *

Наконец мы подошли на место сбора, где нас уже ждала основная часть отряда. Бойцы расположились в здании заброшенного кафе.

За главным зданием была небольшая кирпичная постройка, служившая входом в небольшой подвал. Здесь же были припаркованы наши грузовики.

Зайдя в главный зал, мы увидели, как на полу, вместо столов, лежали разложенные матрацы, которые до этого находились скрученными в кузове грузовика. Пока Малой набирал бойцов для ночного караула, мы с Лёвой решили прилечь на матрац, чтобы не маячить у командиров перед глазами и не загреметь в караул.

Матрацы были уложены в два ряда, друг напротив друга. Мы легли возле окон, которые смущали нас своей огромной величиной. Напротив нас на матраце сидел Мася. Лысый, без усов, но с бородой, как у ваххабита. Когда он молчал, то походил на злого боевика, но когда он начинал нам что-то рассказывать, становилось понятно, что за внешним колючим видом скрывается доброе сердце.

Быстрая речь Маси местами переходила в скороговорку, так что некоторые окончания слов выходили смешными. Мася располагал к себе своей простотой и харизмой.

– Я вот так скажу вам, парни, я без автомата уже свою жизнь не представляю, и теперь понять никак не могу, и как это я без него раньше засыпал, – делился он с нами своими впечатлениями о войне.

У Маси был пистолет Макарова без кобуры. И он при каждом удобном случае, доставая его из разгрузки, подчёркивал нам, что Макаров у него трофейный.

– Я лучше зубы на ночь не почищу, а его всегда тряпочкой масленой протираю.

– Хорошее, видать, кафе до войны было, вон потолок резным деревом отделан, – печально выговорил Лёва.

– У нас в Сочи такие в 90-ых были, потом интерьер больше к европейским меняться стал, – сказал лежавший со мной рядом парень лет двадцати пяти.

– Так ты у моря жил? – облокотившись на локоть, спросил я.

– Да, в курортной зоне, спасателем на пляже работал.

– Ну и ну, и как, многих курортниц соблазнил?

– Скорее наоборот, у женщин на отдыхе как будто помешательство происходило, – улыбаясь и будто бы представляя их всех, ответил он. – Вечером после смены заходишь в магазин, берёшь бутылочку вина и к морю. Ищешь загорелых…

– А почему загорелых? – перебил его я.

– Наши местные не загорают, западло для них загорать. Ну, если пляж пуст, начинаешь листать телефонную книгу, за день столько номеров появится.

– Ну, а потом домой её ведёшь?

– Ну, ты, Шершень, даёшь, – это же не Волгоград, – засмеялся Лёва. – Там природа вокруг, романтика… под шум волн, самое то.

– Вот и отпускай потом жену одну на отдых, нет, если я женюсь, жена одна у меня никуда ездить не будет.

* * *

Утром нас обстреляли теперь из миномётов. Выбежав из кафе, мы ринулись в постройку за главным зданием. Света там не было, к тому же подвал был затоплен наполовину.

Либо «укры» нас нащупали, так как мины ложились совсем рядом, либо в селе был информатор. Но атаковать в лоб они не решались, танк ведь он хорош в поле, когда он на расстоянии по тебе бьёт. А в жилом массиве, пойди, угадай в каком доме засел гранатомётчик

Когда обстрел закончился, к нам подошла женщина с большой картонной коробкой в руках.

Возьмите, хлопцы, цэ мороженое, у нас света нема, в подстанцию попали, пока свет зроблять, оно всё потает.