Пылающий город

– Колин, потом позвони в главный Венетрийский аэропорт, – Севан тяжело встал. – Мария, вам с Устином лучше переодеться. Тут всё есть. Мне надо поговорить с лордом Корвунд.

Капитан внимательно посмотрела на гитца и беспокойно прикусила верхнюю губу.

– Ты уверен, что не свалишься во время ареста? – не то чтобы Лем беспокоилась о мерзавце, но внутри некстати шевельнулось подобие сочувствия.

– А? – Севан приподнял брови и, поняв, что похож на накачанную болеутоляющими развалину, нахмурился: – Это… В Церковной школе сказали, я наделен Провидением. Меня научат им пользоваться, но сейчас… нет времени. Они наложили барьер, чтобы не… случилось припадка, как в Гите, – он приподнял уголок рта в намеке на улыбку. – В остальном я в полном порядке.

Лем вспомнила, как бедняга упал на пол прямо перед лордом Корвунд. Севана колотило, он бредил и шептал разрозненные слова, пока глава Службы его не усыпил.

Значит, нестабильный дар запечатали, точно бункер со смертельным оружием.

– Ты остался без хваленой интуиции?

– Не сомневался, ты вспомнишь, в чем я хорош, – уязвленно ответил Севан, явно пожалев об откровенности.

– Я не это хотела… – Лем мысленно ругнулась и резко встала, смотря ему в лицо.

В ее планы не входили задушевные разговоры с людьми, которые ей не нравились, но Севану предстояло командовать экипажем «Аве Асандаро», а он, вместо того чтобы сосредоточиться на деле, упивался жалостью к себе.

– Интуиция – не единственная твоя сильная сторона. У тебя под ногами всё еще надежная палуба или родная земля – не знаю, что тебе ближе. Ты уже вернул Длань. Неужели с оборзевшим виконтом не справишься?

Колин перевел взгляд с нее на Севана и обратно.

Гитец, помедлив, несколько раз сжал и разжал покалеченную руку. Благодарно поморщившись, он настойчиво указал Лем подбородком на служебные помещения:

– Иди собираться.

В одной из комнат нашлись внушительный арсенал, разнообразный гардероб и уйма вещей для маскировки, начиная с париков и театрального грима и заканчивая цветными линзами.

– Владелец заведения тесно сотрудничает со Службой, – пояснил чтец.

Лем живо представила, как в кафе входит степенный джентльмен, а выходит дама во фривольном платье под кружевным зонтиком.

Колин рассказал, где что лежит, и удалился выполнять поручения Севана.

Устин с облегчением сменил ученический костюм и неудобные сапоги на практичные штаны с карманами по бокам, простую рубаху защитного цвета с воротником на кнопках, подбитую мехом жилетку и высокие ботинки. Закрепив под мышкой кобуру «тагана», он удовлетворенно развалился на стуле и зевнул.

Лем набросила на плечи кожаный плащ длиной до середины бедра и застегнула пояс с парой «кейцев». Заказ когда-то обошелся ей в маленькое состояние. Вытянутые изящные револьверы, один для правой руки, другой для левой, изготовили по ее меркам и украсили искусной чеканкой. Они могли бы считаться произведением искусства, но для капитана были отнюдь не украшением. Джаллийский шестизарядник Лем убрала под плащ и теперь ощущала приятный холодок стали через бежевый хлопок свободной рубашки.

Покачавшись с носков на пятки, чтобы привыкнуть к новым сапогам, она кончиками пальцев взъерошила волосы. Доктор общественных наук Мария Гейц скрылась за кулисами, уступив сцену вольному капитану Лем Декс.

Разговор с кораблем занял пять минут. Экипаж всегда понимал ее с полуслова. Вильгельм Горрент и Константин Ивин беспрекословно приняли Севана как командира.

Штурман тут же начал проверять связь. Механик отправился готовить «Аве Асандаро» к вылету.

Когда Лем, Устин, Колин и Севан вышли из кафе, сильный шквал подхватил с мостовой горсть песка и мелких камней и агрессивно швырнул им под ноги.

Капитан поежилась. Погода испортилась: небо затянули плотные облака, поднялся ветер, скрипели и раскачивались деревья. Устин подозрительно покосился на тучи и забормотал что-то похожее на молитву Розе Ветров, покровительнице путешественников; среди слов Лем уловила «Аве Асандаро».

Перед кафе стояло два «рейла»: темно-серый и коричнево-болотный. На зеленом капоте сидел сухопарый мужчина с мрачным рябым лицом – уоррент-офицер третьего ранга Фаддей Никис. Он курил, болтая с сутулым блондином, спрятавшим руки в карманы куртки, и невысоким крепышом с кучерявой бородой.

Лем тоже встречала их в Гите. Первого агента звали Яннис Ропулус; он быстро бегал и хорошо прятался. Второго ей представили как специалиста по боевым взаимодействиям Трифона Иклида. Последний стрельнул у Никиса сигарету.

Увидев коллег, Никис лениво махнул им рукой. Лем и Устина он окинул бесцеремонным взглядом от макушки до пят, задержавшись на вырезе рубашки капитана. Потом щелчком отправил окурок в урну и запрыгнул на водительское кресло своего экипажа. Севан сел рядом, а привыкшие работать вместе Ропулус и Иклид заняли пассажирские места, синхронно хлопнув дверьми.

Лем и Устин снова оказались в «рейле» Колина.

Дорога не отняла много времени. Венетра засыпала, в домах гас свет. Люди расстилали постели, не имея понятия ни о заговоре, ни о делах Службы.