Пылающий мир

Впереди проступают неясные очертания аэропорта — длинное здание из серого бетона с покрытыми плесенью окнами возвышается как королевская гробница для старого короля. Когда я здесь «жил», это место всегда казалось призрачным, но теперь, когда исчезли Кости и расползся людской муравейник, оно кажется совсем заброшенным. Ни внутри, ни снаружи нет охотничьих отрядов. За терминалом не слоняются одинокие необщительные Мёртвые. Нигде нет признаков движения. Было бы неплохо, если бы они все разошлись и отправились в город, как пациенты Норы или наш сосед Б. Несомненно, кто-то так и поступил, но не все.

Возможно, все так никогда не сделают.

Мы подъезжаем к входу в зал прибытия и паркуем Порше в спрятанном от посторонних глаз тёмном углу зоны погрузки. По большей части это чистая зона, но несколько брошенных автомобилей намекают на слишком печальные истории, чтобы размышлять о них. Кем были те люди, которые бросили семейный минивэн и оставили дорожку из рассыпанных вещей, торопясь на последний рейс из Америки? Куда летел самолёт, и не сбили ли его, когда он прилетел? Превратилась ли владелица этого плюшевого пони в умную и сильную молодую женщину, или она стала пятном пепла в Атлантическом океане?

Я заставляю себя отвлечься от нездоровых мыслей. Эйбрам готовится и к длительному путешествию, и к возможной схватке. Он перекидывает через плечо рюкзак и копается в багажнике Порше, пока не находит вещевой мешок, и передаёт её М, поглядывая на него с осторожностью. М отвечает на испытующий взгляд радостной улыбкой, немного омрачённой шрамами на его губах.

Оружия хватит на всех, но после вручения Джули — дробовика, Норе — винтовки, а себе — большого ружья, он неуверенно смотрит на меня и протягивает маленький пистолет.

Я пристально смотрю на блестящую чёрную рукоятку. Мышечная память устремляется в мою ладонь. Успокаивающий вес стали, волнующий толчок отдачи, удовлетворение от брызг…

— Спасибо, не надо, — говорю я, демонстрируя подрагивающие руки. — Я все еще

«без категории».

— Если бы я поверил, что ты заражён, — говорит Эйбрам, — я бы повернул к тебе пистолет другим концом. Шрамы ничего не доказывают

Я пожимаю плечами.

Эйбрам протягивает пистолет М, но М проходит мимо него, лезет в багажник Порше и вытаскивает АК-47.

— Вот это мой размер, — говорит он. Эйбрам сомневается.

— Ты умеешь им пользоваться?

М отщёлкивает обойму, проверяет патроны, передёргивает затвор, нажимает на спусковой крючок и защёлкивает обойму обратно.

— Ага.

— Он же сказал, что был морским пехотинцем, тупица, — говорит Нора, выполняя те же действия со своей винтовкой.

— В пехоте только два года, — говорит М. — И еще пять в Грей Ривер.

Эйбрам кивает с фальшивым восхищением, возвращая пистолет в свой вещевой мешок.

— Значит, ты член семьи Аксиомы. Я так понимаю, в Грей Ривер не давали стоматологическую страховку.

— Нам не нужно оружие, — говорит Джули. — По идее, нам даже не стоит его брать, нас могут неправильно понять.

Эйбрам качает головой.

Я не хочу с ней пререкаться, но мои воспоминания об этом месте всё еще живы.

— В последний раз, когда…

— Всё произошло очень быстро. Мы не дали лекарству времени на распространение. Теперь всё будет иначе.

Я не стал спорить, хотя я не уверен. И Джули оставляет у себя дробовик.

* * *

Тихий аэропорт выглядит как-то неестественно. Аэропорты строились ради переполоха, шума и концентрации человеческой энергии. Нет другого места на Земле, где одновременно сосредотачивалось столько различий в маленьком здании; здесь смешивалось столько культур и языков; люди из разных стран питались одинаковой пищей и использовали одни и те же туалеты, складывали рядом одежду, украдкой наблюдали друг за другом при прохождении рентгена, втискивались рядышком на узкие скамейки у выходов, вдыхали запахи друг друга, все были настороже, волновались, куда-то стремились, — весь мир с его противоречиями сжимался здесь в маленькую точку.

Теперь нет. Эти летучие химические вещества давно взорвались, оставив только пустую оболочку. Перед терминалом нет ни одного движущегося существа, и мой страх начинает развиваться в другом направлении: сможет ли это место нас защитить? Если все Мёртвые ушли, здесь не безопаснее, чем где-нибудь ещё. Но я недолго переживал. Мы проходим через пустые линии досмотра и поворачиваем налево, к выходу № 12. Вот они, мои прежние соседи, толпятся на фуд-корте медленным сонным роем. Центр страха в моём мозге никогда так не путался. Я чувствую облегчение или ужас?

Эйбрам одной рукой сжимает руку Спраут, а второй целится из ружья, держась спиной к стене, но остальные опускают оружие и спокойно, осторожно идут вперёд.

— Привет, ребята! — басит М, дружески махая рукой.

Толпа продолжает копошиться. Некоторые пару раз щелкают зубами и снова неуклюже волочат ноги, но большинство остаются стоять неподвижно, с непонятным нам выражением лиц. Они выглядят устало и измучено. Их свинцовые странные глаза смотрят на нас со скорбью и тоской, как смотрят нищие, смирившиеся с голодом. Я чувствую волну жалости и любви к этим существам.