Пылающий мир

— А где жил ты? — спрашивает его Нора. — Не могу себе представить, чтобы там

было чище.

— Там было чисто, — отвечает он, — для общественного сортира. Нора начинает хохотать, потом замирает.

— Сортир?

М пожимает плечами.

— Это была комната с дверью. Всё, что нужно.

Нора рассматривает его со странным выражением лица, которое мне совершенно неизвестно. Я могу разобрать только замешательство, но здесь явно есть что-то ещё.

— Я был зомби, — оправдывается М. — Не придирался к жилью. Нора опускает глаза в пол. Смотрит сквозь него.

— Что случилось? — спрашивает Джули. Она порывается встать, но Нора качает головой и приходит в себя.

— Ничего. Простите. Что-то вроде дежа вю. Она обращается к М, но не смотрит на него.

— Ты помнишь, где жил? Иногда мне кажется, что раньше мы встречались. М осторожно отвечает:

— Думаю… в Сиэттле?

Нора снова отрицательно качает головой.

— Нет. Я никогда там не была, — она поднимает глаза и делает глубокий вдох. — Итак, что мы будем есть? Я слышала, в аэропорту отличная еда.

Она исчезает за занавеской стюардесс и гремит ящиками на кухне.

— Нора? — зовёт М, бросая на одно из сидений сумку из Порше. — Еда… здесь.

Секундная тишина, затем она появляется из кухни, открывает сумку, достает кубик карбтеина и бутылку воды, забирает свой скудный паёк и уходит в хвост самолёта.

М смотрит на меня. Я пожимаю плечами. Смотрю на Джули. Она тоже пожимает плечами.

Я замечаю, что Эйбрам ещё не вошёл. Он и Спраут стоят в дверном проёме и рассматривают странности моего бывшего дома.

— Ты хочешь прятаться здесь? — говорит он.

Я поднимаю руку, чтобы показать преимущества самолёта.

— Один вход. Аварийные выходы. Маленькие окна, — он не отвечает, поэтому я продолжаю. — Высоко от земли. Хорошая видимость. Солнечная эне…

— Посмотри за Спраут, — он перебивает меня и подталкивает дочь вперёд. — Я хочу проверить периметр.

Спраут забегает внутрь и останавливается возле нашего ряда. Она выжидающе смотрит на меня, но я не реагирую, и тогда она говорит:

— Подвинься, пожалуйста.

Я пересаживаюсь к проходу, и Спраут падает рядом с Джули.

Джули бросает на меня недоуменно-восторженный взгляд и сдерживает смех.

— Тебе нравится Джули? — спрашиваю я, и девочка кивает. — Мне тоже.

Я оглядываюсь на дверь, чтобы дать Эйбраму несколько советов насчёт аэропорта, но он уже ушёл.

* * *

Меньше, чем через десять минут, все, кроме меня, засыпают. Сейчас примерно полдень, солнце стоит высоко, жарко, но ночь была очень длинной. Даже М удалось задремать с лёгкостью Живых, а я терпеливо сижу рядом со Спраут и Джули, слушая хор храпа. Кажется, М возвращается к человеческому существованию во всех отношениях быстрее меня, но я не понимаю, почему. Он хорошо разговаривает, у него прекрасные рефлексы, и, если верить его рассказам, он уже успешно занимался любовью с живой — хотя и очень отчаянной — женщиной уже после месяца на Стадионе. Я взял хороший старт, именно я втянул его в эту гонку, но теперь он оставил меня далеко позади. Что же меня сдерживает?

Я встаю и иду в заднюю часть самолёта, где могу психовать, никого не разбудив. Я пробираюсь мимо Норы — она вытянулась на трёх сиденьях, но её ноги висят в проходе. М было бы здесь комфортнее, но наверное, он почувствовал, что Норе необходимо пространство, и втиснулся в один из плюшевых тронов бизнес- класса.

Приближаясь к концу салона, я внезапно вспоминаю свою другую, не такую причудливую коллекцию. Последние три ряда похоронены под грудами драных штанов и окровавленных рубашек, сверху лежит ботинок с оставшейся в нём ногой. Грязное бельё лежит на сиденьях и валяется в проходе — университетское общежитие юного серийного убийцы, подающего большие надежды. Я оглядываюсь через плечо, чувствуя как по спине пробегает стыд.

По мере возможности я сохранял одежду своих жертв. В полусонном тумане сознания осталось смутное представление о том, что так можно увековечить память съеденных мной людей. Почтить их благородную жертву, принесённую моим потребностям, которые не подлежали обсуждению. Конечно, я уделял этому больше внимания, чем остальные зомби, но вряд ли кто-то меня за это похвалит. Я чувствую отвращение. Начинаю собирать одежду и запихивать её на багажные полки.

За дверью туалета что-то гремит.

Я так и застываю с окровавленным рождественским свитером в руке. Из-за двери слева раздается стон, ему вторит более громкий стон справа. Я оглядываюсь в поисках оружия. Не вижу ничего, чем можно было бы проломить голову, но я много раз делал это голыми руками. Люди не понимают, что это сделать очень просто, нужно только…

Я останавливаю поток мыслей. Разжимаю кулаки. Напоминаю себе, что убийство — уже не мой способ знакомиться.

— Кто там? — мягко говорю я, и шум за дверью прекращается. На защелках обеих дверей написано: «ЗАНЯТО». Мне кажется странным, что зомби беспокоятся о замках. Я стучу пальцем по левой двери. — Я не хочу причинить тебе вред. Ты тоже не хочешь навредить мне. Может, выйдешь?