Пылающий символ. Том 2

Работа двигалась медленно. Время от времени Елена выходила из комнаты в главный зал, читала названия на корешках и вдруг за стеклянными дверцами обнаружила дворцовые архивы.

В очередной раз, когда подошел смотритель, она не отказалась от помощи:

— Дориус, покажи мне кодексы провинций.

Тот воскликнул:

— Какое совпадение! Император Аврелиан, прибыв в Рим, затребовал те же кодексы. Вот они стоят, в нескольких шкафах, собраны за восемьдесят лет, прошедших после пожара.

Елена наугад взяла первый кодекс, открыла итоговую страницу и увидела, что провинция получила от Рима больше, чем собрала налогов. Тогда она взяла еще одну книгу, а потом начала смотреть все подряд. Итог был повсюду один: провинции всегда получали намного больше, чем отдавали Риму.

Здесь было над чем подумать.

Приближались Сатурналии. Констанций объявил, что они едут в Тибур[33], в гости к Модесту и Зенобии.

— Вы с Константином и Зенобией будете отдыхать, а мы с Модестом поработаем.

— В Сатурналии работать нельзя, — усомнилась Елена.

— Аврелиан поручил мне и Модесту создать тяжелую конницу. Это важное государственное дело. Я выбрал четыре города, где будут размещаться новые каструмы. Там будут делать оружие, разводить лошадей и тренировать всадников. Нам с Модестом необходимо заручиться поддержкой сената и получить на это деньги. Тогда мне существенно повысят жалованье, у нас будет дом и загородное поместье.

— Мы покидаем Рим? — разочарованно спросила Елена.

— Это неизбежно.

— А как же моя работа в архиве?

— Ты успеешь ее завершить.

По дороге в Тибур Елена думала о том, как хорошо после пыльного Рима оказаться среди прохладных холмов Лацио. Усталые мулы втянули карруку на последний подъем, после чего повозка въехала в просторный двор поместья.

Дом Модеста походил на маленький дворец, отделанный мрамором. Елене хотелось увидеть Зенобию в домашней обстановке, и ее любопытство было удовлетворено. У открытых бронзовых дверей их встретили хозяева — Модест в тоге и прекрасная женщина с царственной осанкой, одетая в скромную столу, но подпоясанная золотым, искусно сделанным пояском.

Gustave Boulanger — A Summer Repast at the House of Lucullus, 1878 (detail)

Мужчины пожали руки. Зенобия обняла Елену, потом наклонилась к малышу Константину, и тот доверчиво вложил свою ладошку в ее руку.

В прогулках, беседах и дружеских пирушках промелькнули несколько чудных дней. Женщины подолгу рассуждали о моде на одежду и римских мастерах. Зенобия любила наряжаться и показала Елене свои драгоценности. Та восхитилась изящными вещицами, в которых был один и тот же мотив: крылатые кони.

Paolo Mei — Pompeian scene

Зенобия улыбнулась:

— Творения одного римского ювелира. Он очень молод, но, как говорят у нас на Востоке, душа у него с крыльями.

— Откуда он родом? — у Елены тревожно забилось сердце.

— Модест сказал, что юноша из Вифинии. Его ювелирная лавка на форуме Траяна популярна у римской знати. Сегодня он придет сюда с готовыми заказами и новинками. Ты сможешь что-нибудь подобрать.

Ближе к полудню Елена прогулялась по саду, который террасами спускался в долину. Было холодно, прозрачный воздух позволял разглядеть далекие дома и холмы. К вилле Модеста она вернулась с порозовевшим лицом и сияющими глазами. В портике увидела Зенобию и мужчину, в облике которого что-то показалось знакомым.

Чем ближе она подходила, тем сильнее билось ее сердце. Наконец Елена узнала: рядом с Зенобией стоял Давид. Разворот широких плеч остался все тем же, но он стал взрослее и выше. Темные волнистые волосы были уложены так, как предписывала римская мода. На нем была нарядная тога и плащ-лацерна[34], застегнутый драгоценной фибулой. Давид обернулся, и его глаза жадно впились в Елену.

Ее охватило волнение, она потупила взгляд.

Зенобия провела их в триклиний с теплым мраморным полом, и Давид разложил на столе футляры с драгоценностями. Рабыня застегнула на шее Зенобии золотое ожерелье из искусно сплетенных бутонов роз и помогла вдеть в уши серьги. И пока Зенобия с улыбкой рассматривала себя в зеркале, Елена взяла массивный браслет, на котором был выбит крылатый конь, несущий всадницу, похожую на Елену.

Она попыталась надеть браслет, но Давид сказал:

— Здесь сложная застежка, давай тебе помогу. — Он защелкнул браслет на руке Елены. Давид на секунду коснулся ее кожи, и она почувствовала, как дрожат его пальцы. — Позволь предложить тебе этот браслет в подарок?

Елена рискнула поднять глаза, и на нее нахлынули воспоминания о его горячих губах.

Она отвела взгляд и отрицательно покачала головой:

— Нет, не надо.

— Ты ничего не выбрала? — удивилась Зенобия. — А вот я отложила несколько изящных вещиц.

— Мне нравится все, трудно определиться, — ответила Елена, стараясь не смотреть на Давида.

— Теперь ты знаешь, где находится его ювелирная лавка, и сможешь себя побаловать.

Давид так и не сумел побыть с Еленой наедине. Когда он ушел, она, к своему удивлению, вместе с облегчением испытала разочарование, как будто не получила того, чего так сильно хотела.