Пылкая дикарка. Часть первая

— Я никогда ничего ей не говорю! Но кроме тебя у меня никого не было!

— Я в этом не сомневаюсь, Коко, — сказал он. Он на самом деле ни в чем ее не подозревал. — Но мне нужно что-то предпринять. Я хочу позаботиться о тебе, — нежно сказал он. — Больше ты не будешь зарабатывать себе на жизнь ловлей креветок и охотой на мелкого зверя.

— Но мне это нравится, — начала было она.

— Ты не вернешься на остров Наварро, — перебил он ее. — И теперь ты не будешь жить одна.

Взгляд ее потеплел, он увидел в нем доверие, и это его просто опьянило.

— На какое-то время ты останешься здесь, — сказал он, размышляя вслух. — Я попрошу Жака позаботиться о тебе, пока я подыщу для тебя подобающее место. Ты побудешь здесь?

— Да, мой дорогой. — Вздохнув, она ласково прикоснулась ладонью к его щеке. Он мог обнимать ее хоть целую вечность, но он не отваживался поцеловать ее. Она обладала слишком притягательными, неотразимыми чарами. С большим трудом он, разжав руки, отошел от нее. Жак со своей радушной женой, вероятно, догадывались об истине, но он не знал, может ли он им доверять. Он решил вести себя спокойно и как можно благоразумнее.

— Я скоро вернусь, — пообещал он, открывая дверь на кухню.

Прикрыв ее за собой, он сурово спросил, обращаясь к мадам:

— Мадам, Коко сама сказала вам, что она беременна?

— У меня глаза не на лбу, — ответила мадам.

— Может, вы это ей внушили? — настаивал на своем Иван.

— Но она говорит, что ничего об этом не знает, — скорее всего это так и есть. Мне она кажется абсолютно невинной.

Мадам, выпучив глаза, взмахнула руками.

Иван повернулся к ее мужу.

— Вот почему вы правы, Жак, считая верхом глупости ее решение по-прежнему жить на острове Наварро.

— Я говорю вам только правду.

Смелея, Иван продолжал:

— Я намерен проявить интерес к ее положению. Если вы, Жак, согласитесь предоставить ей кров на неделю или чуть больше, я подыщу для нее хорошую семью, где она сможет жить. Я заплачу за ее содержание, мадам. — Он вновь обратился к ней: — Ей сейчас необходимо руководство со стороны такой женщины, как вы. И хотелось бы, чтобы ее поприличнее одели.

Мадам, надув губы, слушала его.

— Я смогу предоставить ей соломенный тюфяк вот здесь, на кухне, — сказала она, ища взглядом одобрения у мужа. — На десять дней. Вы сами видите, месье, в какой тесноте мы живем.

— Вы весьма сострадательная женщина, мадам, — сказал Иван, протягивая Жаку несколько монет, которые тот принял с невероятной поспешностью.

Выйдя из таверны, Иван направился в контору Вейля. Там он проговорил с ним около часа, с трудом отдавая себе отчет в том, что он слышал в ответ. Ему нужно было просто успокоиться перед посещением друзей в Монтрозе.

Сознание того, что Коко забеременела от него во время этой единственной неистовой встречи, дико возбуждало его. Он понял, что это на самом деле так, как только увидел ее. Он вновь заметил тот неуловимый счастливый свет в глазах, который он впервые увидел у Элизабет, когда она была беременна дочерью.

Беременность сделала Коко еще мягче, добавила какую-то особую ауру к ее экзотической красоте, взывающей к самым глубоким чувствам мужчины.

Лежа с открытыми глазами в комнате для гостей в доме своих друзей, он пытался представить, кого родит ему Коко. А что, если она подарит ему сына? Это будет здоровый, крупный мальчик, наделенный ее силой и жизненной энергией! "Однако его сын никогда не сможет носить его, Ивана, имя", — напомнил он себе. Сын-полукровка, дед которого был настоящим бандитом, который ходил под парусами с самим Жаном Лафиттом! Однако эти печальные воспоминания не подействовали на его глупое возбуждение.

Но какие последствия все это будет иметь?

Никаких, вероятно, если не считать его брака, если только Лиззи об этом не пронюхает. Может, перспектива рождения сына сделает реакцию Лиззи на его супружескую неверность не такой бурной?

Теперь нужно подумать о том, как позаботиться о Коко во время ее временного заточения. Может, ему удастся найти какую-нибудь бедную, хорошую семью… нет, лучше поискать хорошую женщину, — может, вдову, которую он сможет нанять, чтобы та присматривала за Коко. Ведь он должен с ней встречаться. Он уже сейчас с нетерпением ожидал предстоящего свидания с ней… Иван беспокойно ворочался на кровати под противомоскитной сеткой.

Он понимал, что в радостном предвкушении проявления заботы о ней большую роль играло его желание, понимал, что здравый смысл изменяет ему. О чем, он, собственно, мечтал? Если Лиззи обо всем станет известно, то она найдет способ бежать в Англию и прихватит с собой Нанетт — его любимицу Нанетт.