Пылкие мечты

Вайолет казалось, что у нее больше не осталось слез, но вдруг по ее щекам соскользнуло несколько слезинок. И тут раздался стук в дверь, и она быстро встала с дивана. Услышав голос Гвинет, она сразу открыла ей дверь. Вайолет уже поведала леди Эйтон, что Гвинет известно все о ее прошлом. Она даже успела поделиться с графиней, как между ней и Гвинет почти сразу завязалась дружба, когда они так неожиданно встретились у стен заброшенного монастыря.

– Прошу простить, что вмешиваюсь, причем в таком виде, но… – Гвинет с беспокойством перевела взгляд с графини на Вайолет. Она негромко спросила:

– Ты уже успокоилась?

Вайолет кивнула и отвела в сторону руки Гвинет.

– Леди Эйтон все знает. Она думает так же, как и ты, особенно про этого каменщика.

По тому, как Гвинет улыбнулась их гостье, нетрудно было догадаться, каким утешением оказалось для нее это известие. Она подошла к графине, и женщины крепко обнялись.

– Как раз перед тем, как вы вошли, мы с Вайолет говорили о ее младенце, – проговорила графиня.

– Да, все это очень грустно, особенно если учесть, где малютку похоронили. – Гвинет тяжело вздохнула.

– Значит, нам надо исправить эту ошибку и похоронить невинную душу рядом с домом и к тому же в пределах церковной ограды.

Миллисент протянула руку Вайолет, приглашая ее присоединиться к ним.

– Где это случится, в деревенской ли церкви, на церковном ли кладбище в Сент-Олбансе, или в церкви преподобного Тримбла в Кнебворте, мы все равно сидим, как это будет происходить. Мы втроем обязательно найдем место, где твой младенец сможет покоиться в мире, и ты, Вайолет, будешь об этом знать.

Вайолет кивнула, сдерживаясь изо всех сил, чтобы снова не расплакаться. Она считала этих женщин самыми близкими ей людьми.

– Это было мое заветное желание, я верила, что оно когда-нибудь сбудется.

– Оно сбудется обязательно! – Гвинет взяла ее за руку. – Мы обещаем тебе это.

* * *

Уолтер был хорошим управляющим, свои обязанности он знал досконально, кроме того, ему нравилась его работа. Он ценил людей, с которыми ему приходилось общаться, и за несколько лет заслужил их уважение. Благополучие фамилии Пеннингтон покоилось на его плечах. Его знаниям доверяли сами титулованные хозяева, а также арендаторы и фермеры, которые жили и трудились на землях Баронсфорда. Жизнь Уолтера протекала счастливо, это поместье он считал своим домом. Когда он размышлял о своем будущем, то всегда представлял себе, что останется жить здесь до конца своих дней. Однако несмотря на все выгоды его положения, впервые после того, как попал в это поместье ребенком, он начал серьезно подумывать о том, что стоит оставить эту должность и уехать отсюда навсегда.

Растущая неприязнь между Эммой и миссис Макалистер, домоправительницей, скоро переросла в открытую вражду.

Даже старый мистер Кэмпбелл, дворецкий, который работал здесь с незапамятных времен, часто становился мишенью для язвительных замечаний Эммы. Ну а слуги, повара, садовники, грумы, конюхи и арендаторы – одним словом, все, кто жил на землях Баронсфорда, – были постоянным предметом издевательств Эммы, которая впадала в ярость по любому поводу.