Пылкие мечты

— То, что Дэвид испытывает ко мне, больше похоже на детское увлечение. Если я прикажу ему отстать от меня и идти своей дорогой, думаю, он достаточно легко переживет это. — Она опять пожала плечами. — Если бы я должна была выбирать из трех братьев Пеннингтон, то я бы предпочла старшего — Лайона.

— Лайона? Но ты ведь почти не знаешь его! Ведь, почитай, большую часть времени он проводит за пределами Баронсфорда. И он на десять лет старше тебя!

— Но Лайон — это будущий граф Эшпон. — Улыбка заиграла на ее губах. — А я стану графиней Эйтон. Баронсфорд будет принадлежать мне. И мне никогда не придется волноваться о наследстве или страдать из-за вражды моих родителей. Тогда я даже получу право решать, стоит ли мне вообще видеться с ними.

В голове Уолтера вихрем пронеслись сразу тысячи возражений. Горькая, жгучая обида за себя, за своих кузенов, за каждого, кто заботился об Эмме и был ослеплен ее красотой, вспыхнула в его сердце. Однако Уолтер совладал с болью, пронзившей все его существо, хотя и не отдавал себе отчета в этом, и почти ничего не слышал из ее слов, потому что голова его гудела. Но когда Эмма заговорила снова, несмотря ни на что, ее слова все-таки дошли до сознания Уолтера.

— Однако я подумала вот о чем, — произнесла она спокойно. — Почему я должна выбирать из этих троих, когда ты единственный, кого я хочу?

Уолтер с удивлением посмотрел на нее. Сердце бешено заколотилось в его груди. Она подошла к нему:

— Ты хочешь этого?

Эмма дотронулась губами до его губ, потом крепко поцеловала. Уолтер не в силах был сопротивляться, все воздвигнутые им преграды рухнули, и он страстно поцеловал ее в ответ. Но вдруг она резко отстранилась и устремилась прочь.

Впрочем, в дверях она обернулась и многозначительно посмотрела на него. Ее взор был ясен и откровенен, как и последовавшие затем слова:

— Мы не будем заниматься этим. Ты знаешь меня лучше других, но ты не в силах дать мне то, чего я желаю больше жизни.

Иона скрылась.

Глава 9

Три дня тряски в одной карете. Три ночи, проведенные в соседних комнатах в гостиницах Сток-он-Трента, Ланкастера и Пенрита. Дэвида поражало, что его спутница, этот маленький бесенок, продолжала демонстрировать равнодушие, при этом ведя себя безупречно учтиво и даже холодно. Гвинет всегда вежливо отвечала на его вопросы, не поддавалась на провокационные выходки и не позволяла вовлечь себя в разговор. Она, по-видимому, даже была довольна их поездкой, потому что не делала больше попыток убежать или обхитрить его. И вовсе не потому, что ей не предоставлялась такая возможность. Дэвид стал просить кучера почаще делать остановки в пути, причем у него теперь по утрам, перед тем как отправиться в путь, даже появилось свободное время.