Пылкий властелин

– Я не понимаю, как ты мог так думать. Сколько времени прошло после аварии, прежде чем ты смог свободно передвигаться? – спросила она, скрестив руки под грудью, словно закрываясь от очередного удара. Его прямота сводила ее с ума.

– Прошло больше года, прежде чем мне удалось снова встать на ноги. – Лицо Явара побледнело оттого, что она заставила его вспоминать столь тяжелый период его жизни. – Мой позвоночник был поврежден. Потребовались еще одна операция и несколько недель восстановления, прежде чем мои врачи смогли прийти к решению, смогу ли я когда-нибудь снова ходить.

На самом деле в то время, когда весь его привычный мир рухнул и он был прикован к больничной койке, не в состоянии двигаться, нуждающийся в помощи, Явар ни на минуту не задавался вопросом, отчего его покинула собственная жена. Он переживал утрату своих военных товарищей и телохранителей, которых знал с детства. Все они погибли.

К тому же Явар был уверен, что его отец откупился от Сибиллы. Он также помнил, что они очень плохо расстались в Оксфорде. Она злилась на него: ведь он не взял ее с собой. Во многих отношениях Сибилла была мечтательницей-идеалисткой: Явар любил в ней эти черты, но также видел в них потенциальную слабость. Что могло быть хуже для молодой жены, чем муж, который в одночасье оказался прикован к инвалидной коляске? В конечном счете его убежденность в том, что их брак был признан недействительным, сыграла свою роль. В конце концов, если Сибилла никогда не была его настоящей женой, мог ли он претендовать на нее?

– Но на каком-то этапе ты же должен был получить доступ к телефону, возможность встречаться с посетителями… Почему ты сам не связался со мной? – Голос Сибиллы звучал осуждающе.

Явар опустил голову.

– Я был в инвалидном кресле… Что бы я смог тебе сказать? Буду откровенен: я не хотел возвращаться к тебе в таком состоянии. Ты приняла пять миллионов фунтов от моего отца, и я предположил, что деньги были тем единственным, что ты хотела от меня получить.

Сибилла была возмущена: Явар считал, что она взяла деньги его отца и охотно оставила его. Без сомнения, в это было поверить проще, чем иметь дело с инвалидностью, риском того, что он не сможет вернуть себе былую мобильность. Для Явара, как настоящего мужчины, важна была физическая мощь. Лишенный свободы передвижения, вынужденный мириться с телесными слабостями и ограничениями, как он себя чувствовал? Но Сибилла была подавлена, пыталась сконцентрироваться исключительно на фактах. Явар, поняла она, поставил выше всего свою жалкую гордость.

– Вообще-то я не приняла деньги… – пролепетала она одними губами, так глубоко было ее чувство разочарования. Явар не видел необходимости связаться с ней, когда получил травму.

– Приняла.

– Нет. Твой отец оставил на столе чек, который я так и не обналичила.

– Но когда мы снова встретились, ты сказала, что ни в чем не нуждаешься, и я решил…

– Это никак не связано с твоим отцом… Чезаре выкупил у нас остров в Адриатическом море… Наследство нашей с сестрой мамы. Я получила свою половину. Купив квартиру, оставшиеся средства я положила на счет, которым смогу воспользоваться, когда мне исполнится двадцать пять. Вот что я имела в виду, когда говорила о деньгах. Я не притронулась ни к пенни твоего отца.

Явар был потрясен. Его острый взгляд буравил Сибиллу. Чек в пять миллионов фунтов впечатлил даже его, внушительная взятка для молодой женщины из небогатой семьи. Люди лгали, обманывали и убивали за гораздо меньшие деньги. Вот почему он никогда не подвергал сомнению историю своего отца, но теперь решил удостовериться во всем самостоятельно. Неужели то, что она утверждала, было правдой?

– Когда приехал мой отец? – внезапно спросил Явар.

– Примерно через два месяца после того, как ты ушел от меня.

– Я не уходил!

– Он был в ярости, когда мы встретились. Когда-то ты обронил, что он говорил по-английски, но в моем присутствии он до этого не снизошел. Его спутник должен был переводить все, что он говорил.

– С ним был кто-то, кроме телохранителей? – переспросил Явар. – Опиши его.

– Маленький, под шестьдесят, козлиная бородка и очки.

Явар замер: он понял, кто был свидетелем встречи отца с его женой.

– Советник моего отца, Юсуф, – определил он не колеблясь. Вероятно, совсем скоро Юсуф прибудет к нему на индивидуальную и очень неприятную беседу. Утверждения Сибиллы заслуживали более пристального рассмотрения. Если она не взяла деньги, куда они делись и почему ему ничего не сообщили? Его умышленно держали в неведении, старались внести раскол между ним и его молодой женой. Его отца должны были проинформировать о том, что банковский чек так и не был обналичен.