Читаем Пыльная корона полностью

Поначалу Руфа пьянела томно и могла весь вечер искрить остротой ума. Но деньги кончались. А с ними отгорала и красота заката. Напитки становились все жестче, а разговоры грубее. Однажды Наденьке пришлось дожидаться в подъезде, пока Руфа ублажит полного мужчину в рыжем пиджаке, который называл себя вторым режиссером. Второй-то второй, а вел себя как первый! Но Руфина не только танцевала на улице румбу. Она с надрывом училась в театральном и метила в кинематографические дали. Словом, роман пускай со вторым, но все же режиссером был для нее вполне функционален. Никак не блуд! От режиссера пахло мокрым войлоком. Надя в ту далекую нежную пору еще не потеряла способность к сочувствию и очень жалела Валерия Михалыча. И видимо, жалость ее была столь звенящей, что, когда Руфин не-блуд раскрылся, Надю обвинили в предательстве. В том, что она рас сказала мужу об измене жены. Та обомлела от такого вероломства. Она нянчилась с этой сумасшедшей, а вместо благодарности получила клевету! Надюшиному возмущению не было предела. В итоге Руфина поверила в то, что подруга сохранила тайну, — или сделала вид, что поверила, чтобы не терять покладистую собутыльницу, — но в Наденьке уже бурлили необратимые процессы. Она громко и четко отослала Руфину к чертям собачьим и, глупенькая, поверила, что от алкоголички так просто можно отвязаться.

Многие лета утекли, и Наденька Особова познала, что такое мертвая хватка дружбы-любви-ненависти. Валерий Михалыч по определению не мог бросить жену. Даже такую, что пьет и изменяет. Он мог только ждать у реки, когда по ней проплывет труп врага. И он дождался. Добил добропорядочным занудством и ожиданием жареной картошки, залитой яичком, на завтрак. Руфина сама разорвала брачные путы. Хотя сама была охотницей до жареной картошки. Но дай бог к полуночи, а во время завтрака она лишь отходила ко сну. Семейная жизнь так мешает летать в космос! Творить, создавать, изобретать. Любовь, осложненная бытом, — кофе без кофеина. Мужчина требует очень много внимания. Женщине, поглощенной искусством, просто некогда… Слушая Руфины пьяные бредни, Наденька научилась подсовывать подруге корвалол и недоумевать, почему ее высокопоставленное семейство не приведет дочь в порядок и не освободит ее, добропорядочную гражданку, от этого бремени. Но Руфина была давно отлучена от чопорного дома. Ее родня еще могла простить ей актерство. Более того — смилостивились и даже посодействовали, постарался кое-кто из тетушек. Но брак с простолюдином не простили. Словом, предки напитали дочь дурной голубой кровью и устранились. А что, как не кровь, было винить в том, что барышня с младых ногтей превращалась в ревущую мегеру?

— Но когда друзья становятся вежливыми, они перестают быть друзьями, — задумчиво возражала Руфа. И была в ней какая-то неудобная, больная правда, от которой было неловко отворачиваться.

Именно тогда Надя поставила сочувствие на коммерческие рельсы. Она слишком устала служить для Руфы Мартиной-исповедницей и однажды поставила ей условие: мучаешь меня — так хоть плати! Она была уверена, что будет предана анафеме за такое вероломство. Но Руфина, умевшая быть нежданно кроткой, признала право граждан на оплачиваемые бессонные ночи. И сокрушительно внесла месячный взнос на съемную хату у вокзала, где Надя мыкалась после института. Интересно, что истерики после этого стихли… на время. Тогда и заподозрила Наденька, что должно за каждое потревоженное нервное окончание взимать с народа плату.

Руфина пожалела о брошенном ею милейшем Валерии Михалыче быстро. Как только у него обнаружилась новейшая молодая жена. Молодая жена дала ей должный отпор при нападении в подъезде, и поверженная царица вновь прибежала к верной Наденьке. Та ей на сей раз не открыла. Руфа полночи ревела под окнами, как раненый слон, о том, что подруга у нее стерва и стяжательница. Потом горемычная пьянчужка надолго исчезла — Валерий Михалыч умолил Руфину родню упечь доченьку куда-нибудь подальше. Но спустя годы Руфа неизменно возрождалась, как Феникс, — и казалась на удивление свежей и не тронутой алкогольной коррозией. И привычный кошмар повторялся.

Перейти на страницу:

Все книги серии Опасные удовольствия

Похожие книги

Сразу после сотворения мира
Сразу после сотворения мира

Жизнь Алексея Плетнева в самый неподходящий момент сделала кульбит, «мертвую петлю», и он оказался в совершенно незнакомом месте – деревне Остров Тверской губернии! Его прежний мир рухнул, а новый еще нужно сотворить. Ведь миры не рождаются в одночасье!У Элли в жизни все прекрасно или почти все… Но странный человек, появившийся в деревне, где она проводит лето, привлекает ее, хотя ей вовсе не хочется им… интересоваться.Убит старик егерь, сосед по деревне Остров, – кто его прикончил, зачем?.. Это самое спокойное место на свете! Ограблен дом других соседей. Имеет ли это отношение к убийству или нет? Кому угрожает по телефону странный человек Федор Еременко? Кто и почему убил его собаку?Вся эта детективная история не имеет к Алексею Плетневу никакого отношения, и все же разбираться придется ему. Кто сказал, что миры не рождаются в одночасье?! Кажется, только так может начаться настоящая жизнь – сразу после сотворения нового мира…

Татьяна Витальевна Устинова

Детективы / Остросюжетные любовные романы / Прочие Детективы / Романы