Пыльное тысячилетие (СИ)

Для меня стала большим удивлением та его выходка на вечеринке, когда он попытался меня поцеловать. А потом мы чуть не поцеловались в нашей комнате, если бы не Сандра. Но, в конце концов, мы сделали это. Я и не понял, что он тоже начал что-то испытывать ко мне. Я и забыл, что он это может. Что это реально... Я не думал о том, что натурал станет так просто реагировать на мои поползновения. Но Том делал только то, чего желал. И мы целовались, я был почти счастлив, но резкая мысль о том, что я не имею на это права, заставила отстраниться. И мне было жаль смотреть на такого потерянного Тома. В его глазах бился свет азарта, желание, детский огонек. А я должен был его оттолкнуть. И вот в этот момент мне стало действительно стыдно за то, что я делал с его телом. Не мог я смотреть на это ребячливое создание, крепко уверенное в своей правоте, и отказывать ему. Мне пришлось рассказать.

Это закончилось так же резко, как и началось. Он больше не смотрел на меня так, как смотрел те единственные секунды после нашего первого настоящего поцелуя.

Ну, а дальше... Очередная победа и новая пьянка. Мне до жути хотелось того, чтобы Том напился. Но он не пил. Нет, он пил и даже старательно делал вид, что он пьяный, что было слишком смешно в его исполнении. Но я-то понимал, что он врет, что притворяется для чего-то. Мне подумалось, что Том хочет со мной секса, даже не подозревая о том, что он у нас уже был. И я так думал до тех пор, пока Том совсем не заигрался. Я целовал его, говорил нежности, но он упорно делал вид пьяного бревна. И тогда до меня дошло, что парень меня просто проверяет, что он что-то вспомнил... И я оказался прав.

Я на самом деле не совсем понимал, к чему же может придти вся наша история. Хотел ли я с ним отношений? Я не знал. Но знал точно, что люблю. Странно, но было страшно от того, что он может передумать, что мы можем разругаться...

Том остался со мной. Навсегда.

На полке пылились книги. Том не любитель уборки.

– Что ты делаешь? – я подошел к нему со спины. Парень сидел за письменным столом, и что-то очень громко печатал на клавиатуре. – Что это?

– Я написал о нас книгу, – с довольной рожей сообщает он мне.

– Что ты?

– Ну, историю о нас написал, хочешь почитать?

Я, хмыкнув, сгибаюсь к его плечу, заглядываю в ноутбук, упираясь ладонью в стол.

– Пыльное тысячелетие? – прочитал название. – Такое ощущение, что эта история о двух стариках, работающих в музее! – смеюсь.

– Что ты понимаешь, чертов ты извращенец? – тут же вспыхивает. Том не терпит никакой критики.

– Ну, так о чем там у тебя написано?

– О нашей встречи, о любви, о всех трудностях, я от своего лица написал... Ну, почти везде.

– Мне казалось, что мы играли в баскетбол и трахались, причем тут пыль? – не унимаюсь я, чем чрезвычайно бешу любимого.

– Это романтика, дурья твоя башка! – вскрикивает. – Мы не просто трахались, мы влюбились друг в друга, мы боролись за наше счастье!

– Сопли! Мы трахались и играли в баскетбол!

– Тогда я не дам тебе почитать! И вообще не дам!

Я рассмеялся, а Том точно обиделся, отворачиваясь к ноутбуку, сложив руки на груди. Я просто смущен его порывом. И не могу в этом признаться. Я его мужчина, и он очень четко указал мне на это, напрочь отказавшись меняться ролями. Вздыхаю, придвигая стул, садясь рядом с обиженным парнем.

– Том, можно я почитаю? – обнимаю его под живот, прижимаясь грудью к его плечу.

– Нет!

– Ну, прости дурака, прости? Простишь?

– Читай! – бурчит.

Целую его в шею, скулу. Том начинает улыбаться. Сильнее сжимаю руки на его животе.

– Я тебя так люблю... – шепчу его в шею.

Я взглянул в открытый текстовой файл, начиная читать.

«Внутри каждого из нас живет что-то такое, о чем мы не догадываемся, чего мы в себе не замечаем. И только определенные люди или ситуации способны показать нам эту частичку, которая непременно нас удивит»

Я усмехнулся, вновь прилипая губами к красивому ушку. Читаю.

– Не было этого! Не говорил я такого! – возмущался я, прочитав весь его «гениальный» рассказ.

– Я автор и мне решать! – смеется он, восседая у меня на коленях.

– Спасибо, тебе за это, Том... – смотрим друг другу в глаза. – Да, наверно, наша история не только о сексе и баскетболе, – все-таки соглашаюсь я.

Он обнял меня, выдыхая куда-то в шею. Прикрываю глаза, покрепче обнимая его. Том намного нежнее и эмоциональнее, чем он хочет казаться. А за окном падает снег, несколько дней назад мы отпраздновали Новый год.

Том как-то резко отодвинулся от меня, снова начал что-то печатать. Сначала смотрю на его щеки, глаза, что загорелись странным, но привычным огнем. Затем перевожу взгляд на его длинные пальцы, которые с огромной скоростью что-то печатают. А дальше гляжу на экран.

«И, может быть, я не прав и у этой истории должно быть иное название. Что-то вроде: «Последний бросок» или «Записки баскетболиста», не знаю. Но не всегда название соответствует содержанию. А в нашем с Биллом случае содержание отображается в названии, но скрыто настолько глубоко, что поймет далеко не каждый.