Пыльными дорогами. Путница (СИ)

Я рванулась было за ними, чтоб своими глазами увидеть войско Ихмета. Да тут вдруг замерла и будто холодом меня обдало.

Громкий протяжный стон - как предсмертный крик - прозвучал над нами. Гарнарский рог пропел сигнал к битве. Возвестил нам о приближении гибели. И в воздухе запахло страхом, болью и кровью.

Миг я пыталась справиться со страхом, а после побежала на стену.

- Ушедшая, мать моя, помоги... Светлые боги...

Кому молиться уж и не знаю.

Припав к краю стены, я поглядела вдаль.

Боги...

Горло сдавило будто тисками. Ни слова, ни звука не могло вырваться наружу. Страх, дикий страх сковал меня всю разом.

До боли сжав каменные выступы ладонями, я замерла. Лишь слеза, одна-единственная, скатилась по щеке и исчезла.

Рать их огромна, бесчисленна. Глядишь до самого горизонта и нет конца-края темным всадникам в остроугольных шапках. Пыль вздымается клубами под копытами их коней. А ржание их и нетерпеливые удары о землю лишь говорят - и те готовы биться.

Проклятый гарнарский рог протрубил снова и снова. Каждая его песня сопровождалась дружным восклицанием воинов, их криками.

Всмотрелась я внимательней - средь темных воинов мелькали другие. Пешие, в длинных одеяниях и шкурах, с бубнами в руках. Обвешанные ярками полосками ткани, костями и оберегами. У иных на головах и вовсе черепа с рогами были.

Шаманы.

Даже издали видела я, что лица их ярко разрисованы красками. Нити от сердец вились темные, тугие, сплетенные в узлы в нескольких местах. У всех, как у одного.

Сказывал Всеслав, что узлы те не простые. Каждый узел - спасение от смерти. Захочет кто убить человека - разорвать нить должен. А коли кто спасти надумает - связать заново. Темная то волшба, не наша.

Боги... Ушедшая...

Уж не знала я, у кого помощи и защиты просить. Страх, великое дело страх.

Шли они быстро. Кажется, вот-вот да и сметут Грошов. Растопчут крепостные вековые стены, как и не было их.

Не орда то гарнарская, то смерти наши идут.

- Ушедшая... - беспомощно прошептала я.

И будто руки ее на плечи легли. И будто сила вновь по венам потекла как тогда, в сражении с нечистью.

- Вёльма! Вёльма!

Я обернулась.

- Всеслав?

- Обыскались мы тебя, Вёльма. Будь на стене, не сходи никуда. Рядом с нами будь.

Опираясь на посох, он хотел уйти.

- Всеслав! Стой! Как же мы сражаться-то будем? Со стены? Как же чары нам плести? Врагов ведь не видим.

- Ежели ворота открыть, конец Грошову-граду, - мрачно проговорил чародей.

Я поглядела ему вослед, а после с места сорвалась и побежала Зорана искать.

Дурно, ох, дурно я делаю, что Всеслава не слушаюсь. Зря я поперек ему все делаю, ой, зря. Только не могу ведь иначе. Не до того теперь.

- Некрас! Зоран с Осьмушей где? - схватила за руку дружинника.

- Внизу они, у стены, - отмахнулся тот и побежал дальше.

Едва переводя дух, я побежала вниз.

- Осьмушу и Зорана, чародея, не видел? - спрашивала у всех, кого видела.

Кто отвечал, кто ругался, кто просто проходил мимо.

Боги, как же их найти?

Наконец я завидела темного жреца. Тот что-то быстро говорил Буриславу и указывал рукой на стену.

- Зоран?

Сквозь толпу я рванулась к нему.

Плачущие женщины, перепуганные дети, старики, взывающие к богам, нищие, бегущие прочь, к сердцу крепости.

- Зоран!

Колдун обернулся, увидел меня.

- Уйди, сукина дочь! - крикнул витязь, которому я на пути попалась.

- Сам с дороги сойди, - бросила в ответ. - Не видишь, кто перед тобой.

Указала на знак Дома Предсказаний и двинулась дальше. В спину мне неслись проклятия и пожелания скорой гибели от руки гарнарца. Похоже, не так уж и жаловали нынче чародеев в Беларде.

- Зоран! - наконец очутилась я подле колдуна. - Делать нам что-то нужно! Иначе сгинем все.

- Всеслав что? - кратко спросил темный жрец.

- Ждет он, боится, не хочет людей в битву бросать. И слушают его все...

Лицо его на миг стало будто каменным. Замер он, не двинется. Чернота в глазах мелькнула и скрылась.

- Мне Всеслав не господин, - проговорил Зоран. - Тебе - как решишь. Только если уж надумала, Вёльма...

- Некогда мне думать! - оборвала я его. - Грошов едва стоит, а, ежели ждать. Шаманы бы не ждали...

- И то верно, - глаза Зорана снова потемнели. Он улыбнулся какой-то страшной, неестественной улыбкой. - А мы и не станем.

После склонился ко мне и чуть тише проговорил:

- Есть под Грошовом ход тайный, что ведет за ворота.

- Где? - я резко схватила его за руку. - Проведи меня!

Шагнула я вперед - ноги подкосились. Едва не упала, удержалась.

Ветер холодный трепал на мне рубаху, бил по телу нещадно да только не чуяла я холода тогда. Будто огнем все на мне горело.

Лишь глаза открыла, и голос пропал, от страха горло сдавило. Слезы тихо полились по щекам, закрыли все мутной пеленой. За ними все темным стало - как чернота движется на меня.

Руки прохладные на плечи легли снова, укрыли, подтолкнули.

- Ушедшая, мать моя непризнанная, - прошептала и вперед шагнула.