Пыльными дорогами. Путница (СИ)

Я откусила от пирога. Не зря старик-заклинатель так любит их. На диво он удался.

- А в чужих края бывать доводилось, а, Варвара?

Чародейка улыбнулась.

- Довелось и не раз. Всеслав князю служит, а я при нем. Князь заграницу, заклинатель с ним да и я, помощница.

- И где были?

- В Зарецком княжестве, в Гачине, Рхасии, Герклате, Ельнии.

- И в самой Ельнии? - не выдержала я.

- Случилось.

- А в Скельдиании? Северное море ты видела?

Варвара покачала головой.

- Не довелось. Да и что там смотреть-то? Холод, ледяные горы, воды темные да небесный свет? В тот суровый край не каждый ехать отважится. Послы скельдиан сами к нам едут с грамотами от конунгов своих.

- И теперь приехали?

Варвара кивнула:

- Ты уж им попасться пути успела. Чего ж спрашиваешь?

И вправду? Чего ж я?

- Ну, поели и будет, - решительно проговорила Варвара. - Уберем и делом займемся. Тишка тебя читать учил?

- Учил. Да только не шибко вышло.

- Ну, может, со мной шибче пойдет, - усмехнулась чародейка. - Золотых гор этот плут еще не обещал?

- Горы не обещал. Откуда ж они у скомороха?

- Тишка тот еще гусь. Боги его даром наградили. К словам его прислушайся. Коль скажет что, запомни.

***

С самого утра я в Дом Предсказаний уходила. Лишь с Хельгой словом редким обмолвлюсь. Ни Велимира, ни племянника его (чтоб его упырь за ногу ухватил!), ни Осьмуши бедного не видела.

Лишь однажды, когда Варвара меня послала Лесьяру записку передать, я с ведуном столкнулась.

- Куда спешишь, Вёльма? - лукаво улыбнулся он.

- К Хранителю иду.

- Совсем запропала ты что-то.

- Твоя правда, Ладимир. А ты... - хотела сказать да как в глаза ему посмотрела все напрочь и позабыла.

- К испытанию готовлюсь.

- Скоро ли?

- Скоро, Вёльма.

- Идти мне нужно...

- Погоди.

Ладимир взял мою ладонь и легонько сжал.

- Всеслав с Варварой тебя в девятом часу вроде отпускают?

- Откуда... - не договорила я.

- Вместе пойдем.

И ушел.

А я, как была, так и стоять осталась. Ни за что теперь без Ладимира домой не пойду!

Тишка-плут вольготно развалился на месте Всеслава, закинув ноги в ярких красно-зеленых с загнутыми носами черевичках. Выглядел он так будто и не слышал моего голоса. Знай себе сидит, да колокольчики на своем колпаке теребит. Их звон уж в ушах у меня стоит. Вот не выдержу, вскочу да выхвачу шапку треклятую у него из рук.

- И вста-ла о-на, в-з-мах-ну-ла рука-ва-ми а-лыми, и в-з-вилась птицей ог-не-н-ной, - читала я, водя пальцем по шершавому листу старой книги. - Фуух... Может, довольно, Тиша? А то уж пятый лист приканчиваем...

Шут только рукой махнул, встряхивая колпак. Колокольчики препротивно звякнули.

- И то правда, рыжая лиса. От твоего голоса у меня уж голова трещит.

- Ой ли? То не от меня, а от шапки твоей трещит.

Тишка хлопнул глазами.

- Ох, зла ты, лиса рыжая. Рыжая да бесстыжая. Ни стыда, ни совести, ни на грош покорности, - вздохнул шут.

Резко скинул со стола ноги, сел в кресле прямо будто наездник благородный в седле.

- Довольно уж мучиться мне с тобою. Читать научил и будет.

- А пишу-то я еще плохо.

- Варвара пусть учит. Что я вам, толмач какой? Без меня вон князь и дня обойтись не может.

Тишка важно надулся и упер руки в бока.

Я взглянула на его чуб, торчащий из-под колпака, и едва сдержала усмешку:

- Что ж это, князь сам что ли не управится?

Шут гордо задрал голову:

- Без меня князю никуда!

От благоговения перед самим собой Тишка даже прикрыл глаза, а потом открыл один и зашипел на меня. Прям как змей настоящий!

- А ну иди отсюда, Вёлька-лисица! Ступай, хватит меня мучить!

Я поднялась и, упершись руками в стол, склонилась к Тишке:

- А вот не уйду никуда!

- Ииии? - подался назад шут.

- Не уйду, - повторила ему. - Пока слово свое не сдержишь.

- Какое такое слово?

Тишка с ногами влез в кресло и сел на спинку, чтобы быть еще дальше от меня.

- Не помню ничего.

- Как это «не помню»? А на что со мной спорил да руку мне жал? А?

- Не ведаю я, - строго отозвался шут. - Коль не хочешь уходить, так сам уйду.

Он соскочил с кресла и хотел было прошмыгнуть к двери да я ему путь преградила.

- Куда это ты, голубчик мой, собрался?

Тишка скорчил рожу и присел на согнутых коленях, закрывая голову руками.

- Спасите-помогите, люди добрые! Напасть великая пришла, погубить хочет! Лисицы бешеные проходу не дают! Чур меня, чур! Спасите-помогите! - заголосил шут.

- Тихо ты, - шикнула я, не на шутку пугаясь. - Чего орешь-то? Тишка!

Он отвел руки от лица:

- Скажи, чего хочешь, тогда перестану. Ой, люди добрые, люди честные...

Ах ты ж скоморох поганый, рожа твоя бесстыжая! Чуть что балаган устраивает! Да чтоб тебя коза рогатая забодала, окаянного!

- Спасите-помогите, - продолжал вопить Тишка.

- Замолчи ты! Про Скельдианию рассказать мне обещал!

- Спа-а... Когда обещал? - смешливые глаза шута вперились в меня.

- А как я читать за неделю научусь, так и обещал. Я читать научилась. А сколь прошло? Две недели прошло, Тишка! Две!

Для пущей убедительности я помахала у него перед носом ладонью с двумя оттопыренными пальцами.

- Так ты ж по складам только, - спохватился шут.

- А сам говорил - беглость потом приходит, - не растерялась я.