Пыльца в крови

Он должен был порвать эту скользкую тварь, думал об этом с того самого момента, как выбрался из его мокрых внутренностей в уродливой хлипкой Нише с названием гостиница. Местечко для гостей, которых встречали не Пиром, как это положено на Орфорте, а только пустующими нишами.

Гнилой медергом!

Отец был прав: существа, рожденные в таком холодном, не дышащем, не меняющемся месте, не способны одарить трансформацией и жизнью Просторы Орфорта. Связь с ними превратит даже Флаа в безмозглого голубата.

Ирт вернул сбежавшую зверушку, она снова была в его власти, подчинялась требованиям. Честь охотника была восстановлена. Чагу оставалось только порвать.

Но уничтожить сладкую тварь не получалось. Разрушительную энергию ростков что-то душило, стоило только прикоснуться к телу Чаги или оказаться внутри и ощутить ток крови. Вот и сейчас Ирт бросился на него, попытавшегося вновь сбежать – врасти в космическую машину и исчезнуть.

Он должен изорвать уродца в лоскуты за одну попытку спрятаться.

Но мысль о том, что зверушка больше не будет жить, стянула спазмом набухшие у поверхности ростки. Они не желали его рвать. Они желали жить в его теле, питаться его соками каждый день!

Моча гнилых пещерных червей!

Охотник Просторов должен втянуть жертву в собственные клетки. Но землянин не поддавался, и это только подстегивало жажду. А еще тайна удивительных глаз Чаги.

Я не могу его убить, я врос слишком глубоко. Раз не получается убить, нужно забрать с собой.

Как бы там ни шипел Ру о Великой Трансформации и мощи дома Флаа. В варево рауда трансформацию! Если она не дает делать то, что Ирт желает получить. Он лучше расстанется с этой мощью и Ру в придачу, но не с землянином.

– Мы не туда прилетели, Ирт.

– Так бывает, когда червяк возомнит себя капитаном.

– Я и есть капитан, который сопровождает тебя до отправки на Орфорт.

– Не лги сам себе о том, кто ты!

– Это ты отказываешься понимать то, что происходит, больное растение! Называй меня Тим и не мешай мне!

– Да кто ты такой, чтобы командовать мною!

Ирт обхватил тонкую шею, сдавил и тряхнул. Лицо Чаги побелело, в глазах стал таять, исчезать темно-синий вызов, они увеличились, ломая разлет бровей, наполнились искрами тревоги.

Это было сладкое превращение.

– Прости…

– Открывай машину и сейчас же наружу!

– Но нам нужно лететь, – забормотала зверушка, ее голова болталась в обхвате ветвей.

– Это мы еще посмотрим, куда нужно лететь. Сейчас – открывай летающую скорлупу!

И выдернув из липучего отростка корабля легкое тело, Ирт швырнул его себе под ноги. Когда землянин оперся на руки и поднял глаза, они влажно блестели, и это успокаивало взбесившийся внутри ток энергии.

– Без силового скафандра… я умру, – нерешительно прозвучало снизу.

Просьба. Это было правильно.

– Так заворачивайся в свою отвратительную пленку и выходим.

Скорлупа легко разомкнулась и выпустила их наружу.

Пояс Безопасности вокруг Стен Флаа и то не был таким пустым и мертвым. Даже черви не копошились в пыли и обломках высушенных до сердцевины камней. Здесь не было воздуха и влаги, питающей Просторы. И черная утроба космоса выжрала весь цвет до горизонта.

Тело подстраивалось само, закрывалось, зарастало плотной корой, которая защищала живые клетки, утяжелялось в нижней части трех ног.

Способность перемещаться в космосе Флаа получили тысячи лет назад, когда их древний прадед пожрал, как гласила легенда, спустившееся из космоса живое существо и поднялся в звездную черноту, подставляя ветви бушующей звезде Орфорта. Видимо, в ростки прадеда попал не землянин и не его мертвая скорлупа, от которых было бы мало пользы.

– Идти некуда, Ирт, в этой части Луны нет ничего.

– Молчи и иди за мной.

Мягкая кожа скафандра была серебристой и, натянутая поверх кителя, делала зверушку откормленной, как тушка рауда на исходе Пояса Тепла. Вдоль его ног тянулись узкие перемычки, суставы обвивали кольца. И еще Чага чуть подлетал, когда шагал на своих надутых ногах. Оней бы, увидев его такого, трясся всем телом от хохота, и из его туловища выскакивали бы жадные до чушкиных соков ростки. Все равно Онею не получить землянина. Никому не получить.

– Хорошо, я иду. Но куда?

Он был слишком болтлив. Можно вырвать язык. Ирт мог бы попробовать потом, чтобы синие глаза стали еще красивее. На Орфорте у Чаги все отрывалось лишь один раз, ничего не вырастало обратно. Ни палец, ни листок уха. Только шерсть на голове и морде росла непрерывно.

Обрывать Ирт будет потом, сейчас им нужно уйти подальше от упавшей скорлупы. Нужно скрыться, забраться в щель, проползти и затаиться. Червяк-следователь может следить за Луной и машиной, может следить за Чагой, в черепе которого засел кусок железа. Но ему не уследить за Флаа.