Пытаться не любить тебя (СИ)

Пенни давно не водила машину, и в начале стиль её вождения представлял собой игру из рывков и внезапных отключений. Радио не работало, кондиционер не работал, задние окна плотно не закрывались, и двигатель издавал бесноватый грохот.

Маркус сидел рядом на пассажирском сидении, суровый и раздражённый. Глазами, горящими жестокостью, он уставился перед собой. И не произнёс ни одного слова на протяжении многих миль.

— Не то что бы это в новинку, — вдруг сказала Пенни, преследуя свои собственные мысли.

Маркус проигнорировал её. Он закурил сигарету, и дым улетучился через открытые окна.

— Не то, что бы это новость! — повторила Пенни громче.

— Твою мать, что ты хочешь? — внезапно воскликнул Маркус, издав подобие рычания.

— Я говорю, это не новость, что ты не разговариваешь со мной. Три дня как ты обращаешься со мной ужасно.

— Я вообще никаким образом с тобой не обращаюсь.

— Вот именно. Что я тебе сделала? Или, возможно, я осквернила твой диван? Ты обнаружил на нём лобковых вшей? Если да, то это были не мои. Ты больше не хочешь продолжить даже курс самообороны.

— Ты платишь мне только за то, чтобы охранять тебя ночью, и я не обязан говорить. Если ты хочешь продолжить уроки самообороны, то должна заплатить. Только первый урок был бесплатный.

— У меня больше нет ни доллара.

— Твои проблемы.

— Нет, действительно, что я тебе сделала? Если я тебя обидела каким-то образом...

— Мандавошка – это вот ты. Смотри на дорогу! Держись полосы, ну где ты научилась водить машину?

— Там где ты научился хорошим манерам.

— Можешь заткнуться на секунду? Сосредоточься на том, что ты должна сказать Франческе. Это единственное, что меня интересует. Остальное – просто дерьмо.

Пенни не отпустила комментарий. Сжала сильнее руль и почувствовала, как её сердце превратилось в маленькую пуговицу. Правда была в том, что последние три дня Маркус не разговаривал с ней. Когда ночью, он сопровождал её после работы, то молчал, словно ему отрезали язык или односложно отвечал на все вопросы. Возможно, мысленно, он уже находился в будущем. Там, куда сбежал бы вместе с женщиной своего сердца. Он сопровождал её только из-за денег, в противном случае – торжественно послал бы куда подальше, в этом она была совершенно уверена. Сердце Пенни стало маленьким, подобно рисовому зернышку.

Они проехали пару часов, в основном в атмосфере угрюмого молчания и отчаянных раздумий, после чего двигатель начал кашлять. Бензин практически закончился, и пришлось остановиться на заправке.

— Я пойду пописать, а ты, тем временем, наполни бак, — сказала Маркусу Пенни.

— Стой, дура, я тебя провожу, — ответил он, ещё менее любезным тоном.

— Спасибо, в этом нет необходимости.

— А это ты на самом деле? Мы посреди орды самцов. Ты можешь сложить два плюс два и понять в чём дело?

Не то, чтобы он ошибался. Некоторые мужчины, потягивающие пиво у дверей бара, смотрели на неё с некоторым интересом или, вернее, смотрели с некоторым интересом на её зад, обтянутый коротеньким платьем. Пенни почувствовала себя неуместно выставленной на показ, и в первый раз за время этой поездки подумала, что лучше бы ей поехать в джинсах. Маркус в резкой манере взял её за руку и пошёл впереди неё к туалетам.

— Писай и побыстрее, — сказал он.

— Уверена, что граф тебе не конкурент.

— Пенни, я не шучу, поторопись, я должен также проверить этот дерьмовый автомобиль и у меня только два глаза.

Она сделала то, что должна была сделать. На выходе заправили машину бензином.

— Я бы хотела бутылку воды, — сказала Пенни. — Или я прошу о многом?

— Я схожу, а ты садись в машину.

Она села на место водителя и видела, как Маркус входит в бар. Там была небольшая толпа, состоящая в основном из дальнобойщиков и праздно шатающихся мужчин.

В определенный момент, пока она ждала, кто-то начал постукивать двумя пальцами по стеклу. Пенни вздрогнула, заметив мужчину около тридцати лет, с уродскими волосами и внешним видом байкера из семидесятых. Она даже не успела понять, что он мог бы хотеть, как за спиной мужчины материализовался Маркус. В одной руке он держал бутылку с водой, а другой сжимал затылок незнакомца, по крайней мере, на две головы ниже, оттягивая его назад.

— Свали, грязный ублюдок, — фамильярно обратился к нему с интонацией, настолько спокойной, что заставила бы дрожать лично Дракулу. Затем он отпустил его, и мужчина, первоначально решивший протестовать из-за такого обращения, увидев Маркуса, смотрящего на него глазами, в которых мерцал дьявольский огонь, пробормотал несколько слов извинения и улетучился.

Маркус сел в машину на пассажирское место и буквально швырнул бутылку между сиденьями.

— Он не сделал ничего плохого, — возразила Пенни. — Может быть, он просто хотел узнать, который час.

Маркус проигнорировал этот комментарий.