Пытаться не любить тебя (СИ)

Когда она вернулась домой, то почувствовала себя слабой как ребёнок, которого всю ночь рвало и держалась высокая температура. Она медленно поднялась по лестнице, опасаясь встретиться с Маркусом, надеясь встретиться с Маркусом. Однако когда достигла своей лестничной площадки, вместо того, чтобы войти в квартиру и закрыться внутри, оставляя всё снаружи, она поддалась бредовому искушению.

Бесшумно поднялась по винтовой лестнице и приложила ухо к двери мансарды. То, что она услышала, было абсолютным концом любой слабой надежды. Маркус и Франческа занимались сексом, доносившиеся звуки были недвусмысленны. Она не сомневалась, что они занимаются этим часами, посвящая время воссоединению, после многих лет принудительной разлуки.

Пенни положила руку на рот, чтобы не закричать. Он хотела произнести его имя, хотя и не понимала почему. Возможно потому, что произнося его, она могла почувствовать, что Маркус всё ещё существовал, и не являлся только маленькой частью прошлого, мёртвого и похороненного за одну ночь.

Но она промолчала и вся, дрожа, вернулась в дом. Её тошнило. Вырвало кофе и целым морем кислоты. Затем она посмотрела в зеркало и там увидела свои глаза, избитые печалью. Опухшие и бескровные губы. Нос, который выглядел как фиолетовая слива. Изумрудно-зеленая прядь начала исчезать и менять свой цвет на серо-голубой ближе к серому, чем к голубому. И она подумала, что не заслуживала такого. Слишком много всей боли вместе – она не заслужила.

И в итоге, она сделала одну вещь, которую в другое время даже не подумала бы делать.

Позвонила Игорю. Они договорились встретиться в тот же вечер. Казалось, он очень рад звонку и воспевал гимны произошедшему чуду.

За оставшиеся часы Пенни тщательно подготовилась к встрече. Она даже нанесла макияж и одела единственное провокационное платье из своего гардероба. То, что Маркус подвергнул критике, обтягивающее платье из тёмно-зелёного бархата, которое она так неуместно одела на свидание с Франческой в тюрьме. Глядя в зеркало оно ей понравилось, выглядело достаточно узким и коротким, слегка намекая на определённые намерения. Пенни переспала бы с Игорем, из отчаяния, из-за мести, из-за забвения, и она не вернётся назад.

 

Игорь приехал вовремя, с приклеенной к губам ликующей улыбкой. Он как джентльмен – вышел из машины, подал ей руку, и открыл дверь со стороны пассажирского сидения. Был одет в плащ, джинсы и фетровую шляпу.

Когда она собиралась сесть в машину, сердце Пенни подскочило, достигая горла. Рука Игоря помешала ей упасть, не понимая, почему она падает или, возможно, предполагая, что это из-за высоких каблуков. В действительности, на расстоянии в несколько метров, по тротуару шли Маркус и Франческа. Они шли рядом и обнимали руками пакеты, как будто только что ходили за покупками. Такая семейная деталь кричала: « Мы вместе не просто занимаемся сексом, но и едим вместе, дышим вместе, мы единое целое», и причинила ей больше вреда, чем их стоны, подслушанные через дверь.

Тем не менее, Пенни притворилась, что их не заметила. Она притворилась счастливой девушкой, которая выходит на первое настоящее свидание со своей шестнадцатилетней любовью и кроме него ничего не видит. Сделала вид, что она легкомысленная двадцатидвухлетняя, одетая в зелёное платье, с выцветшей зелёной прядью, в розовом пальто и сочетающейся по оттенку шляпой, которая всеми этими цветами выражает своё счастье. Она даже наклонилась и поцеловала Игоря в щёку, опасно рядом с губами. Автомобиль быстро отъехал, удаляя её от соблазна подсмотреть за ним в зеркало заднего вида.

— Кто знает, когда они уедут, — спросила саму себя в ностальгическом порыве.

Но потом сказала себе, что не хочет этого знать, она не должна знать. Она просто должна жить и на этом всё. Весело провести время с Игорем в эту ночь, развлекаться до конца, и начать всё заново.

Глава 26 Маркус

Франческа спит, но я не могу. Почти наступил рассвет, а я кружу по квартире и чувствую себя как зверь в узкой клетке. Я курю и курю, и вновь курю, и пару раз останавливаюсь перед дверью с намерением открыть и спуститься на этаж ниже. Нет. Я не должен этого делать. Моя женщина здесь, а не в другом месте. Я ждал её четыре года и не могу просрать всё к чёрту из-за какой-то маленькой стервочки. Иногда мне хочется врезать самому себе по черепу, чтобы вытащить её из мыслей. Всё это не имеет никакого смысла, действительно, это полное безумие, это болезнь. Я здесь, с самой сексуальной женщиной в мире, и не могу перестать думать об этой кретинке. Достаточно ли двух месяцев, чтобы превратиться из мужчины в того, кто страдает бредовыми расстройствами и потерял себя? Нет их недостаточно, не может быть достаточно, и поскольку этого недостаточно, то тогда и не может быть тем, чем, по моему мнению, является и не может длиться долго. Это кратковременное безумие, если удержу его на коротком поводке, то всё пройдёт.