Пытка любовью (СИ)

В кабинете раздался хохот. Хохотали все. Все откладывали при этом свои бутерброды на стол, чтобы с них не свалилась от сотрясения тел начинка из шпротов. Саня Шашников так зашёлся, что не мог уже хохотать и, содрогаясь в беззвучном смехе, отвалился спиной на узкий шкаф для бумаг, стоящий за его спиной. Хохотали до слёз.

- Да тихо вы, - говорил махая на всех руками Марк Яковлевич, сам хохоча и откидываясь от хохота на спинку стула, - Тихо... Сейчас ещё прапора прибегут. -

У Игоря от неудержимого хохота, даже заболело в солнечном сплетении, и он хохотал уже полусогнувшись. Яша тоже хохотал, и глаза его сверкали ещё и оттого, что он так развеселил всю компанию. Постепенно все, охая, отошли от смеха, но иногда, у кого-нибудь, хохоток иногда прорывался и впоследствии, как бы автоматически.

Все доедали свои бутерброды, и как бы не могли говорить после недавнего смеха. Юрка положил в большую кружку самодельный кипятильник, чтобы вскипятить воду для чая.

Марк Яковлевич поднялся со стула и сказал, - Яков Иосифович, пойдёмте, нам уже пора. А то мы не успеем. У нас же неотложное дело. Хватит, нахохотались, пора и делом заняться. А то опоздаем. -

Они быстро распрощались со всеми и ушли. Игорь опять закрыл дверь на шпингалет. Вскоре закипел кипяток, и Юрий засыпал чай в кружку и плотно накрыл её фольгой от пачки чая.

- Давно я так не хохотал, - сказал Игорь, закуривая сигарету, - Ген, дай пепельницу, пожалуйста. -

- Я чуть икать не начал от смеха, - признался Шашников, также прикуривая сигарету.

- Балдёж в зоне будет надолго, - вставил Гена.

- А куда это Марик с Яшей поскакали? - спросил Саня Шашников, повернувшись к Юрию.

- Ты что? Не понял? - повернулся тот к нему с гримасой улыбки, - В отряд. К тумбочке Марика. Мне сказали, что он сегодня три огромных баула со свиданки в отряд притащил. -

- Да, - сказал Гена, - Всем запрещено даже лишнюю пачку сигарет вынести со свиданки. -

- Ты же знаешь, что в этом мире всё продаётся и всё покупается, - отозвался на это замечание Юрий.

- Да нет, не совсем всё, - заметил Игорь.

- Здоровья не купишь, - вставил Гена.

- Да многого чего не купишь, - пролжолжил Игорь, - Любовь, дружбу, искренность... А если и купишь, то на проверку окажется совсем те то, что ты покупал. -

- Ты иногда говоришь в самую точку, - заметил Саня Шашников, - С тобой приятно общаться. Ты бесхитростный. -

- Ну, хватит философствовать, - сказал Юрий, - Давайте чай разольём, а потом и поговорим. -

Он достал из тумбочки целлофановый пакет и достал каждому по три круглых батончика в обёртках. А Гена тусанул чай, перелив раза два чай из большой кружки в стеклянную банку и обратно. По кабинету поплыл запах "индюхи". Затем он налил чай по стаканам и все сели ближе к столу, попивая чай с конфетами, и куря сигареты.

- Со свинокомплекса теперь многие зэки с "провозом" идут на Гену-машку, - сказал Саня, отхлёбывая чай и с удовольствием выдыхая горячий воздух изо рта.

Все знали прапора Гену-машку как самого паскудного прапорщика в зоне. Он был очень маленького роста, где-то около полутора метров, и был рыжий. Прапорщики его как-то также недолюбливали из-за его жадности и скудоумия. Он был готов "отмести" у зэков всё, если бы это было возможно.

- С чего бы это? - спросил Игорь, - Или они уже ох...ли с горя? -

- А ты что не знал? - спросил Юрка, - Машка же хочет себе погоняло сменить. -

- Его жена дое...ла, - продолжал опять Шашников, - Пилит его дома. Другим прапорщикам, говорит, зэки дали клички, как клички. Толя-строгий, Ваня-беспредел, у Гриши, вон, вообще клички нет, зэки так и зовут его, - Гриня. А ты один в зоне Машка. Как пидор какой-то! -

Все слушали молча, попивая чай и куря сигареты. Шашников отхлебнул чаю, с удовольствием пожевал откушенный батончик, затянулся сигаретой и продолжал:

- Вот Гена-машка и решил сменить себе погоняло. Хочет, чтобы зэки называли его "Огонёк". Он же рыжий. Но вы же знаете, что зэки, подлый народ, быстро об этом узнали. Теперь "заряженный гревом" зэк идёт на общем шмоне на Гену-машку и говорит ему тихонько: "Привет, Огонёк!" И Машка, похлопав его для близира по карманам, говорит ему: "Проходи!" Да и в самой зоне, если кто из проштрафившихся зэков назовёт его "Огоньком", тот отпускает его. -

- И что? - спросил Геннадий, - Начали его в зоне звать Огоньком? -

- Да кто же будет эту скотину так называть? - произнёс Саня так, что все хохотнули, - Как звали Машкой, так и зовут. Только козлы, выслуживаясь перед ним, называют его громко "Огоньком". -

- Да уж, - хохотнул Игорь, давно не выезжавший из зоны, - Ух и мерзкий же народ, эти совейские зэки. -

- Гриня говорил другим прапорам, это уже кто-то из козлов из "надзорки" вынес, - добавил Шашников, - что если Машка за своё дежурство не вынесет из зоны сто рублей, то он считает, что у него была плохая смена. -

- Да, известно, - заметил на это Гена, - У одних чай или ещё что "не положенное" отметает, а другим продаёт. -