ПЗХФЧЩ!

Галина попыталась было возразить — мол, отвернулась она не в трудную минуту, а когда Ленька ей чуть череп стулом не проломил и сам из дома выгнал, пригрозив, чтоб та больше на глаза ему не показывалась. Но Ленька ничего доказывать не стал, у него теперь новая жизнь образовалась: он в Воронеж переезжал. Дом свой, впрочем, продавать не стал — оставил Галине. Пусть помнит его доброе сердце. Потом собрал вещи, со всеми попрощался, вернул Супину долг в пять тысяч и сел ждать утреннего рейсового автобуса. Спать не хотелось. Побродив по пустому дому, Ленька решил, что надо бы и с Кузей попрощаться. Он надел куртку и пошел в круглосуточный продмаг, что был на окраине Опакляпсино, рядом с автобусной остановкой. Там накупил всяких конфет и игрушек, после чего прокрался к дому Тимохи-ных и аккуратно сложил купленное добро на крыльцо. Немного подумав, положил еще немного денег. Затем обошел дом сбоку и тихонько постучал в окно. Через пару секунд занавеска дернулась, и за стеклом показалось сонное лицо Таньки. Она вопросительно вскинула подбородок — чего?

— На пару слов, — полушепотом сказал Ленька.

Танька хотела было послать его куда подальше, но потом все-таки раскрыла ставни.

— Ну, чего еще?

— Ты Кузьке передай, что я, мол, уехал.

— Делать мне больше нечего, — хмыкнула та.

Ленька протянул ей бумажку.

— Вот тут мой адресок в Воронеже. Чтоб он знал, как меня найти.

— Да на кой ляд дитю малолетнему тебя в Воронеже искать?! — разозлилась Танька, ничего не соображая со сна.

— Баба, она баба и есть, — с досадой сплюнул Ленька, Это ж не только для Кузьки, это… ну, ты поняла.

И он стал многозначительно вращать глазами и странно двигать шеей.

— Шел бы ты отсюда, пока я Михаила не разбудила, зевнула Танька и захлопнула окно.

В последнюю секунду Ленька все-таки успел вбросить скомканную бумажку в дом. Через секунду окно снова открылось, и бумажка вылетела обратно.

Ленька чертыхнулся.

— Что за народ эти бабы! Мозгов как у курицы!

И, подняв бумажку с адресом, побрел домой.

Ленькин отъезд взбудоражил опакляпсинцев не на шутку. Все завидовали счастливчику.

— Все ж таки как ни крути, а Антихрист — это сила, — говорили мужики. Силу они уважали.

Бабы ничего не говорили, только задумчиво кусали губы. Видно было, что и их зависть мучает. Общее мнение выразил Супин.

— Коль за ним такая сила стоит, то, может, зря мы тут ерепенимся, а? Надо ему поклониться, и будем, как Ленька, в шоколаде.

Его поддержала Антонина.

— И вправду, девки. Глупо с новой властью-то воевать. Она пришла, она тута. Куда от нее деваться? Надо с ней как-то уживаться. Тем более крещеных среди нас нет. Святых вроде тоже не видать. Чем мы хуже Леньки?

— В смысле чем мы лучше Леньки, — поправил ее дальнобойщик Сдобин — все-таки надо было учитывать смену плюса на минус.

— Ну да, — кивнула Антонина. — Чем мы лучше Леньки?!

Даже ярый борец с Антихристом Дегтярев согласился.

— Я, — сказал он, — в прошлом, конечно, против него был. Но теперь вижу, что ошибался, и хочу исправиться.

В день рождения Кузи, что случился аккурат через пару недель после Ленькиного отъезда, у дома Тимохиных собралась толпа. В руках у пришедших были свертки, пакеты, коробки.

Услышав шум, Михаил вышел во двор. Хмуро осмотрел толпу.

— Вам чего?

Вперед вышел Супин как самый представительный. На плече у него был водружен трехколесный велосипед.

— Ты, Михаил, на нас не сердись. Кто былое помянет, тому глаз вон. Мы пришли, чтобы Кузю с днем рождения поздравить и… в общем, дальше в мире жить. Если мы его, тебя или Таньку чем обидели, ты, короче, прости.

Михаил бросил недоверчивый взгляд на односельчан. Те в подтверждение супинских слов закивали головами.

— Можем подарки здесь оставить, — сказал Супин, — хотя, конечно, хотелось бы лично вручить. Но это как ты скажешь.

— Если безобразничать не будете, можете в дом зайти.

Опакляпсинцы повалили в дом.

— Только по очереди! — закричал Михаил. — А то Кузю задавите.

Услышав свое имя, Кузя отвлекся от подаренной мамой книжки и с удивлением посмотрел на входящих людей.

— Ну, привет, Кузьма, — сказал Супин и первым подошел к дивану. Он попытался вспомнить, что говорил на его месте Ленька, но так и не вспомнил. Леньке-то хороню, у него вагон времени был, а когда за тобой такая толпа, по душам-то особо не поговоришь.

— В общем, с днем рождения тебя… И это… желаю тебе всего… Ну, ты понял.

Супин многозначительно подмигнул и поставил трехколесный велосипед на пол у дивана. После чего пожал Кузе руку и отошел.