Quando Bate Aquela Saudade (ЛП)

Несколько портретов предков Малфоя на стенах с ненавистью в глазах смотрели на незваную гостью — и хотя они давно были заглушены сильными чарами, она все равно могла понять, о чем они думают: как смеет такая грязнокровка, как она, посещать это место, даже зная, что ей здесь не рады? Неужели она не могла просто развернуться и вернуться в свою убогую квартирку в маггловском Лондоне?

Как она могла поверить в то, что когда-нибудь будет принадлежать этому месту? Что это может стать ее домом? Какая нелепая мысль!

Шатенка была готова покинуть это место навсегда… Если бы не тот факт, что ее драгоценный сын был где-то внутри, нуждался в ней.

Один из портретов, изображавший человека, который, по ее мнению, был прадедом Малфоя, драматически вздохнул и указал на дверь, как бы давая ей разрешение пройти дальше в поместье. Раздражение в его глазах было так ярко выражено, что Гермиона практически слышала оскорбления, когда пересекала арку.

Не найдя ни одного из домовиков, ни самого лорда Малфоя, чтобы проводить её, Гермиона предпочла довериться воспоминаниям об этом месте и торопливым шагом направилась к комнате своего сына — её туфли стучали по роскошному мраморному полу, а сердце гулко билось.

— Малфой?! — позвала она, задыхаясь. Честно говоря, это поместье было слишком большим и ей бы не помещали чары, чтоб не заблудиться, — где ты?

Наконец, она услышала, как он отозвался в коридоре, — Грейнджер! Я здесь.

Она прикусила язык, чтобы не сорваться на него, хотя раздражение от бесцельного блуждания по поместью начало действовать ей на нервы — но когда Гермиона свернула за угол, дыхание перехватило, она внимательно посмотрела на своего бывшего мужа.

Драко Малфой возвышался над дверью спальни их сына, ожидая ее с привычным надменным видом, хотя она не ожидала увидеть его таким… усталым.

Под его металлическими глазами были тяжелые темные мешки, тонкие светлые волосы торчали во все стороны, а кожа выглядела бледнее, чем обычно (если это вообще возможно). Его широкие плечи были немного ссутулены, а высокая фигура прислонена к стене, как будто он вот-вот рухнет от усталости. На его лице была заметна щетина, а оксфордская рубашка, которую он носил, выглядела ужасно помятой — как будто в последнее время у него почти не было времени на уход за собой.

И все же… Он все еще выглядел таким же красивым, как всегда.

Вопреки здравому смыслу, ее глаза проследили за линией его закатанных рукавов, девушка увидела выпирающие вены на его предплечьях и несколько татуировок на левой руке, затем ее взгляд поднялся к расстегнутым пуговицам на воротнике, которые открывали лишь намек на шрамы, украшавшие его грудь.

Было смешно, что она не могла забыть его резкие черты лица и сильную линию челюсти, даже спустя почти целый год после развода.

Их глаза встретились на короткий миг, и Гермиона почувствовала, как дрожь пробежала по позвоночнику, когда холодное серебро столкнулось с теплым янтарным взглядом.

Было ясно, что он не очень доволен ее присутствием (судя по тому, как напряглась его челюсть, когда девушка появилась в поле зрения, словно дракон, оценивающий добычу), но она не позволит себе беспокоиться по этому поводу.

— Добрый вечер, Малфой… — Грейнджер надеялась, что не покраснеет, как глупая школьница, которой она когда-то была, когда высоко задрала голову, чтобы казаться более уверенной, чем она чувствовала себя на самом деле, — как Скорпиус?

Мужчина расправил плечи и посмотрел на нее с отчаянием, которое быстро исчезло, уступая место его безразличному лицу.

— Ну, как я уже сказал… Он просто немного устал, — вздохнул мужчина. Судя по всему, в этот день от него не будет ни колкостей, ни насмешек — и почему-то мысль о том, что Малфой не съязвит, заставила ее почувствовать легкое разочарование, — у него жар — температура не очень высокая, но мне кажется, что ты должна была знать.

— Понятно, — она заглянула в приоткрытую дверь позади него, ища глазами сына, — и он встал?

— К сожалению, — насмешливо ответил он, не впечатлившись, хотя в его тоне появилось немного больше теплоты, когда Драко начал рассказывать о том, что Скорпиус играл весь день, — я весь день пытался уговорить его отдохнуть, но он слишком упрям, на свою собственную голову.

— О? — ее губы против воли дернулись вверх, — интересно, в кого это он такой?

— Я понятия не имею, о чем ты, — поднял он бровь, — если уж на то пошло, он получил это от тебя!

Зная, каким вспыльчивым и упрямым был Скорпиус, Драко, вероятно, был прав. Гермиона не могла себе представить, чтобы ее бывший муж (идеальный наследник чистокровного рода, каким он вырос) вел себя так и не подчинялся приказам родителей, как это часто делал их сын.

И как будто внезапно вспомнив, зачем она вообще вернулась в Мэнор, девушка без лишних слов направилась вперед, с нетерпением ожидая встречи с сыном.