Quantum compita

Ну и скинули как падаль обратно его и Кэпа, ни мало не заботясь о последствиях, фигня там высота – всего-то три метра с небольшим. Мы ж им обещали только вытащить наверх, оставлять наверху уговору не было, с них пока хватит забот и надежды.

Командор, оказав Джиму первую помощь, оставил его на попечении помощников, а сам вышел поинтересоваться, что вообще творится? Уточнил, когда это он успел раздать кучу непонятных обещаний?!

Ну, мы ему со всем респектом и смирением поведали о «Божественном чуде и указующем персте». Ведь что получается? Не загляни мы чисто случайно в трюм, и Джима по нашей вине изуродовали бы до смерти!

Ведь это мы заперли его в трюме с подонками! Только потому, что великовозрастные балбесы напялили на мальчишку идиотский мундир и отправили ребёнка в море, в этот паскудный рейс! И если б не Боу… а он, кстати, вообще, ни в чём не виноват, Кэпу врать не было никакого смысла.

Вот кажется нам, что это судьба, что пока Джим с нами, Провидение не оставит нас. Командор слушал внимательно и бесстрастно, а Боу, открыв рот и вытаращив зенки. Взрослый дядька, офицер, почтительно извинился за то, что лезет не в свой разговор, но не будем ли мы любезны объяснить до какого боя мы хотим оставить Джима в качестве талисмана?

Руда оказал ему честь, также учтиво ответил, что как должно быть известно морскому офицеру, в море частенько убивают просто за флаг, и мы обоснованно опасаемся за свои жизни. Нас всех вообще убить хотели, если Боу не забыл. Так наш бунт по существу ничего не изменил, разве что у нас появилась возможность защищаться.

Мы на «Бродяге» примем бой, чтоб у остальных был шанс уйти, ненадолго, следующей жертвой уже назначили «Подарок». Пусть на ней полно гражданских, ход у неё меньше, чем у «Забияки», у шлюпа относительно больше шансов дойти до дикарских островов, хотя в абсолютном выражении количество этих шансов не сильно отличается от нуля. Короче, спасти нас может лишь чудо, вот о том и речь. Где одно чудо, там можно ждать другого, такая у них чудесная природа.

Боу очень серьёзно кивнул и заявил, что остаётся на «Бродяге» вместе с Джимом…

– И с вами, – буркнул он как-то стеснительно.

Командор удивлённо вздёрнув брови. – Боу, нельзя быть немножко пиратом. И совсем не бывает бывших пиратов, в смысле живых бывших пиратов.

– Плевать, – просто улыбнулся Боу, – за то я уже до тошноты насмотрелся на живых бывших джентльменов.

– Боу, мы вам ничего не обещаем, – осадил его Плюшевый, – нам нечего вам предложить! Разве что денег, но зачем они вам?

– Тем проще вам поверить! – весело засмеялся мужик, – я всю жизнь мечтал не нуждаться в деньгах!

– Ха-ха-ха! – поддержали мы офицера, настолько искренне он смеялся!

– Только, дружище, простите, – уточнил я весело, – но ничего не получится. Мы не верим на слово – нам неизвестно кого мы встретим, и как вы себя с ними поведёте.

– И что я должен делать, чтобы вы мне поверили? – растерялся Боу.

– Понятия не имею, да нам-то пофиг, дружище, это не наши проблемы, – улыбнулся ему Плюш, – хотя всё равно спасибо, вы – молодец.

– Постой, Грегори, – что-то решает Командор, – Боу, ваша задача молча выполнять приказы вот этих двух… хотя двух многовато… Грегори поспокойнее, вот его приказы выполнять. Ясно?

– Ай-ай, сэр, – привычно пролаял офицер.

– Вот и чудно, Плюш, теперь это твоя проблема, – ухмыльнулся Командор.

– Ай-ай, сэр! – злобно тявкнул дружище.

А что он хотел? Запросто фамильярничать с Командором? Слишком много будет чудес для самого чудесного дня. Да и денёк был, если честно, так себе. Боу, гад такой, отвечая Командору, не на него смотрел, а на топ фока… на Британский флаг! Ведь Командор сказал, что убивать нас будут именно за него, и мы вот такие патриоты, блин, не спускаем… а я, куда б ни смотрел, видел перед собой Джима в крови.

* * *

Тот ещё парадокс этот патриотизм. Всю свою жизнь считал, что любить Родину «несмотря ни на что» чисто русское свойство. Ага, попытайтесь Захару что-нибудь криво сказать про Англию, а в моём случае просто подумать!

Загрызёт как за маму, и как с Англией у него с мамой не всё однозначно. Тоже ни в чём не виновата, просто не смогла, не вынесла, заболела и умерла, но она хорошая, любит Захара, и прям заняться ей на Небесах нечем, только, во-первых, помогать ему, и всё равно забрать его к себе, во-вторых.

Я это к тому, что легко быть циником со стороны, оно так, конечно, виднее и проще, сподручнее как бы, а изнутри куда ни глянь – тот же патриотизм, только сбоку. Лишь оправдываться и остаётся в полной уверенности, что ни за что не оправдаешься, и оправдания мои нахрен никому не нужны!

Вот с Джимом так коряво получилось, стыдно по-дурацки, до поджимания пальцев в башмаках и колупания ладошки ногтем с самым придурошним видом. Честно – не предполагал я такого оборота – ну, не была эта мерзость для меня обыденной!

Я, естественно, хотел приказать парням забыть, в каком они положении застали Джима в трюме, но Заки спокойно и по-взрослому вернул меня в реальность, вот именно в эту, текущую реальность.