Р.А.Ц.

В Империи давным-давно существовала и действовала программа 'Золотая рыбка'. Это было сленговое название, вообще-то программа называлась 'Предел', но оно как нельзя лучше отражало суть замысла. Для каждого вида вооружения, для каждого нового типа танка, ракеты или автомата создавался свой аналог с максимально возможными характеристиками, совершенно невзирая на его стоимость. Конструкторам было дано указание не мелочиться и использовать только самые-самые материалы и оборудование, из списка критериев техзадания слово 'себестоимость' было исключено вообще. Так и появлялись в единицах экземпляров автоматы с кучностью снайперской винтовки, цельнотитановые корабли, истребители с сапфировым беспереплетным фонарем и непробиваемые танки, съедавшие, между прочим, до трети всех расходов на оборонные НИОКР.

Да, танки заслуживали отдельного слова. В войсках были поражены характеристиками новой машины, казалось, она перескочила через пару поколений технического развития. При той же верхней планке массы — семьдесят две тонны, возможности ее на голову превосходили таковые у существующих образцов. Из компоновки исчезло МТО, небольшой, всего-то пару сот килограммов, модуль, сочетавший в себе сразу реактор РПП и тяговый преобразователь, устанавливался непосредственно на вал звездочки. Звездочек было четыре, семиопорное шасси снабжалось четырьмя гусеницами, по две на борт, отчего машина сохраняла ограниченную подвижность даже при одной уцелевшей гусенице. Запас хода ограничивался прочностью резинометаллического шарнира и усталостью экипажа. Высвобожденные объем и массу пустили на дополнительное бронирование и увеличение боекомплекта. Новые 'карандаши' пробивали до двух метров гомогенной брони, новые тонкостенные ОФС отличались значительно повышенным могуществом, приближавшимся к гаубичным снарядам.

Собственное бронирование тоже выросло не только количественно, но и качественно. Ученые-металлурги давно уже могли получать сплавы с практически любыми свойствами, но — в объеме опытных плавок, не более нескольких кубических сантиметров, а теперь перешли на новый уровень. Корпуса опытных машин выгрызались из больших цельных заготовок, а потому не имели сварных швов, кроме тех, что были нужны для установки динамической и разнесенной брони.

Внутри было гнездо для еще одного, пятого реакторного модуля, а это значило, что на подходе вместо привычных электротермохимических орудий — рельсотронные пушки. Но главным отличием были 'мозги'. Они занимали чуть ли не полкубометра драгоценного забронированного объема. Машина была настолько умной, что являлась 'опционально пилотируемой'. В переводе на человеческий это означало, что живые экипажи будут в каждом десятом танке, а то и менее. Многопроцессорный кластер без оперативной памяти но с гигантским количеством кэш-памяти, играющим ту же роль, легко справлялся с боевым управлением не только самим танком, но еще и несколькими микробеспилотниками, плюс интегрировал его в общую систему Так-4. Люди же в этом едином организме служили фактором хаоса, поскольку полностью формализовать процесс боя не удавалось до сих пор. И, видимо, не удастся, пока машины не станут способны к нечеткой логике.

Но все это гигантское движение было лишь частью куда более грандиозного процесса, затронувшего всю человеческую цивилизацию. Выступление Императора произвело эффект разорвавшейся бомбы. Он не стал скрывать ничего. Кратко и вместе с тем ясно он описал превосходящую мощь врага, историю конфликта, возможные исходы и свое видение ситуации. Закончил свою речь он почти теми же словами, что звучали около века назад: '… наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами!'

Паники не было. Восемь поколений целенаправленного воспитания создали такую породу людей, которая в самых неимоверных трудностях видела лишь стимул к их преодолению. Становлению этого неукротимого духа способствовали и значительные неудобства существования, на Земле — последствия Войны, в новых мирах — их общая неосвоенность. Люди, как и встарь, снова были активны, любознательны, могучи и неукротимы. 'Тонкая красная линия' проходила теперь не по границам Империи, а в сердце каждого ее гражданина.

Все для фронта, все для победы! Теперь, когда ощущалось жаркое дыхание войны, люди зачастую легко сворачивали то, над чем бились до этого годами. В одной из лабораторий прикладной физики молодой аспирант демонстрировал комиссии свою новую разработку.

Ему удалось кардинально улучшить установку шаровой плазмы, в просторечии более известную как 'Крапива'. Ранее существовали только пехотные, полупортативные образцы, на технику их не ставили по причине того, что никак не удавалось преодолеть главный недостаток установки — неустойчивость плазмоида. Вот и выходило, что летел он максимум на километр с откровенно плохой точностью, под конец теряя до девяноста процентов энергии, тогда как управляемые снаряды ювелирно поражали цели под сотню.