R U Mine? (СИ)

Семнадцатый день. Я ел. Я был вынужден. Магнуссон предложил остаться на ночь, но я отверг его предложение. Я просто хотел побыть в одиночестве. Я ненавидел одиночество, мои мысли медленно убивали меня, но я заслужил это. Я не сумел ее спасти. Я понял, что мы боролись за то, чья вина эта была. И эта была моя вина. Эва была права. Как всегда. Поэтому я ушел. Это привело к ее смерти. Если бы я не пошел туда…

День восемнадцатый. Я все еще тихо плачу каждую ночь. Я спал на диване. Я не был в нашей комнате с тех пор, как убрался там. Я не мог даже представить себя спящего на той кровати. На кровати, где умерла Эва. Завтра я собираюсь к врачу. Я боюсь, но придется.

Я задумывался над тем, что я видел Мун уже после её смерти, когда мне сказали, что это была галлюцинация. Может мне стоит еще раз увидеть её?

***

Onsdag 13:42

Сегодня был день похода к врачу. Я был напуган. Впервые за неделю я изменился, но не потрудился принять душ. Зачем заботиться о своей одежде, если никто не видит тебя, что ты волнуешься за это?

— Давай, Крис. У нас нет столько времени, — заскулил Вильям.

Я был удивлен тем, как быстро он отошел от того факта, что ее нет, точнее, они все. Только одному человеку было по-прежнему грустно, это была Вильде. Конечно, эгоистично быть счастливым за то, что ей грустно, но все же. Это доказывает то, что ей была важна Эва.

— Я буду в машине, — пробормотал Исак.

Я сделал глубокий вдох, прежде чем вошел к Вильяму в гостиную. Его глаза пробежались по моему телу, сморщился нос. Но я не мог обвинять его, ведь я выглядел, как полное дерьмо.

— Наконец-то, — ахнул Магнуссон, расставив руки. Я тупо посмотрел на него, возникла неловкая пауза, прежде чем мы забрались в машину.

Во время всей поездки Вильям пытался завязать разговор, но безуспешно, я все еще продолжал его игнорировать, а Исак просто покачал головой. Бьюсь об заклад, они ненавидели меня прямо сейчас, но, честно говоря, мне так плевать. Они не потеряли человека, которого любили больше жизни. Который нанес себе вред из-за глупых людей.

— Мы на месте, — заявил Исак, очевидно, припарковывая машину. Я хотел вернуться домой. Я хотел плакать над смертью Эвы. Хотел напиться, чтобы уснуть. Я хотел вспомнить о Эве. Я скучаю по ней.

Ребята продолжали идти за мной, точно так же, как делал я с Эвой. Я сожалею, что она прошла через это. Я знал, как сильно она ненавидела это. Парни записали меня к врачу, у которого она лечилась. Наверное, она многое знает. Много дерьма.

— Здравствуй, я миссис Эверланн, — она одарила меня улыбкой, к которой я остался равнодушен. — Крис, верно? — спросила женщина.

— Мы оба знаем, вы знаете, кто я и зачем, поэтому давайте обойдемся без этой херни.

Мне плевать на нее. Плевать на вежливость.

— Хорошо, — она, казалось, была немного удивлена моими словами и моим тоном, но быстро оправилась. — Тогда я задам Вам несколько вопросов, хорошо? — спросила она. Я кивнул.

— Вы нашли Эву, так ведь? — задала вопрос женщина, достав свой блокнот и выбрав ручку.

— Да, — я выдавил из себя это ужасное слово. Ужасные образы таблеток, ножа, крови и трупа Эвы возникли передо мной. Снова и снова. Эти воспоминания были постоянно на повторе в моей голове, как будто кто-то по команде их включал. Это был фильм, который я был не в силах остановить. Это был фильм, который преследовал меня последние девятнадцать дней.

— Как Вы себя чувствуете? — снова спросила она, уставившись на меня, как будто она пыталась заглянуть внутрь моей головы. Посмотреть это кино.

— Дерьмово.

— Почему? — она подняла бровь, поправив очки.

— Потому что это моя вина, и я не смог ее остановить. Я не пришел к ней вовремя, — я посмотрел на свои руки, окончательно разочаровавшись в себе. Голос, как я понял, он был мой, кричал в моей голове, что это была моя вина. Моя.

— Почему Вы говорите, что это Ваша вина? Я думала, что она признала, что это не Ваша вина, а ее, — спросила миссис Эверланн, пытаясь привлечь мое внимание.

— Она призналась? Что Вы имеете в виду? — я спросил, сузив глаза. — Когда мы в последний раз разговаривали, она обвинила меня.

— О, простите. Я поняла все, Вам следует прочитать книгу сейчас же, — сказала она, а мне сразу поплохело от упоминания о книге. Мы поссорились тогда, вычисляя, кто был виноват. Я такой идиот.

— Но откуда вы знаете, что она написала это в своей книге, если она оставила ее, прежде чем вернулась? — снова спросил я. Любопытство брало верх.

— Ваши друзья. Они читают его, и они сказали мне, когда договаривались о встрече, — сообщила она. Я почувствовал гнев. Они читали его. Они читали эту чертову книгу, и они сказали, каким дерьмом я выглядел в ее словах. Теперь я официально ненавижу их.

— О, — они должны были сделать это. Я должен был спать с этим чертовым дневником, с одеялом Эвы, прижимая ее любимую рубашку к себе. Просто чтобы помнить ее запах.

— Почему Вы не читали? — она спросила, продолжая писать что-то в своей записной книжке.