«Ра»

Дальше Абдулла не слышал, потому что залез с головой в спальный мешок. А когда он выглянул снова, то увидел, как я пробираюсь с грязными кастрюлями на корму. Он вытаращил глаза.

– Просто мы с тобой поменялись дежурством, – объяснил я ему.

На другой день Абдулла драил кастрюли на корме, весело распевая звонкие африканские песни.

А еще через день нас ожидал сюрприз. Жорж подошел ко мне и попросил возложить на него ответственность за порядок на кухне до конца плавания, а то ведь несподручно чередоваться, к тому же у других есть дела поважнее.

Жорж, да-да, Жорж стал постоянным дежурным, и с того дня на камбузе все блестело, больше никому не надо было думать о кастрюлях.

Помню также, как Норман и Карло взъелись на Юрия и Жоржа, дескать, те делают что-нибудь лишь тогда, когда им скажут, а Норман и Карло помимо своих основных обязанностей постоянно сами находили себе какое-нибудь дело. Когда Абдулла не проявляет инициативы, это еще можно понять, но ведь эти двое получили высшее образование, – что же они ждут приказов? Со своей стороны Юрий, Жорж и с ними Абдулла начали злиться на Нормана и Карло: уж очень они любят командовать и распоряжаться, нет сказать по-товарищески, если что надо, а когда можно, то и посидеть спокойно, просто наслаждаясь жизнью. Или взять Сантьяго, этого хитрого интеллигента. Если надо перенести что-то тяжелое, нагнется, возьмется и зовет других на помощь. Смотришь, он уже выпрямился и показывает, улыбаясь, куда тащить кувшин или ящик, а силачи Юрий, Жорж и Абдулла стараются, несут. Кому-то было досадно, что я, руководитель, не выгоняю лентяя из спального мешка, и он знай себе спит, тогда как другие трудятся по своему почину. А кто-то считал, что я должен одернуть любителей командирского тона, у нас не военный корабль и не горнострелковая рота, мы семь равноправных товарищей, можно сказать по-хорошему.

И однако – назовите это чудом – все эти мелкие трения не перешли в «острый экспедиционит», напротив, каждый старался понять реакции и поведение других, и тут всем нам сослужили службу научные занятия Сантьяго, изучавшего вопросы мира и агрессии. Юрий и Жорж научились ценить Нормана и Карло, потому что их инициатива и настойчивый труд всем шли на пользу, а Норман и Карло изменили свой взгляд на Юрия и Жоржа, которые брали на себя самый тяжелый труд и охотно приходили на помощь любому, не дожидаясь просьбы, если видели, что это в самом деле нужно. Дипломат и психолог Сантьяго помогал Юрию пользовать незримые раны; Юрий показал себя толковым и заботливым врачом; Абдуллу все уважали за его светлый ум и способности, а также за умение приспособиться к совершенно непривычному образу жизни. Абдулле все пришлись по душе, так как он видел, что мы, хоть и белые, считаем его своим. Он упрашивал Юрия дать ему какое-нибудь лекарство, чтобы у него выросла борода, как у нас, и никак не мог понять этого щеголя, который каждое утро брился, между тем как мы, остальные, отпустили себе усы и бороду, кто рыжую, кто черную. Если раньше голова Абдуллы сверкала, как лаковая, то теперь он перестал ее брить, и вскоре у него хоть на черепе отросли густые курчавые волосы, в которые он втыкал толстый плотницкий карандаш вместо броши.

У Жоржа были свои причуды. Днем он засыпал легко, а ночью ему требовалась подушка на грудь и музыка в ухо, для чего он запасся магнитофоном с набором любимых песенок. Тем, кто лежал от него подальше, скрип веревок и папируса заглушал музыку, но этот же скрип вынуждал самого Жоржа и Сантьяго просить у Юрия снотворного. День и ночь магнитофон Жоржа играл его излюбленные мелодии. В один прекрасный день магнитофон пропал. Только что я видел его, он лежал и играл на краю мостика, у ног Абдуллы; сам Абдулла ворочал руль, стоя к нему спиной. Норман укреплял весло, свесившись через борт. Карло, Сантьяго и я перекладывали груз на корме, Юрий и Жорж работали за каютой. Вдруг музыка смолкла. Прошло несколько минут, прежде чем Жорж полез через кувшины на корму, чтобы снова пустить магнитофон. Но магнитофона не было. Жорж искал всюду. На корме, на носу, под матрасами, на крыше каюты. Исчез. Бесповоротно исчез. Кто это сделал? Первый дзюдоист Африки рассвирепел. Кто, кто посмел выбросить за борт его магнитофон? Конец путешествию, все, он не уснет без своих мелодий, кто-о-о это сделал!!! Атмосфера накалилась. Крошка Сафи поднялась на мачту, сколько позволяла веревка: еще обвинят, чего доброго...

Абдулла мог столкнуть ногой магнитофон за борт, но он слишком любил музыку, чтобы сделать это. Норман не дотянулся бы, Юрий все время был рядом с Жоржем. Оставалась только наша тройка, которая работала на корме. Карло невозмутимо продолжал перетаскивать кувшины. Карло! Для меня все стало ясно. Он все еще злится на Жоржа, вот и отомстил. Но где была его голова! Вот уж от кого не ожидал. Теперь мы все равно что на бочке с порохом, и фитиль уже зажжен.

– Жорж, – сказал я. – Ты молодец, научился следить за порядком, как же ты мог положить свой магнитофон на самом краю, так что он свалился в море!?