Раб

- Все эти вопросы не обязательно решать силой оружия. Этот метод силой - наилучший лишь для неразвитых людей, которым проще пустить в ход кулаки, чем напрягать ум. А доблесть... Это ведь сила не рук, а духа. На поле боя она отходит на второй план, вытесненная азартом, физической силой, опьянением кровью. Доблесть лучше всего видна там, где нет оружия.

- Так ты и меня считаешь неразвитой? - вспыхнула Илона.

- Нет. Ты всего лишь молода. К тому же ты женщина. Тебе не нужно знать все эти тонкости. На войне не место чутким и нежным женщинам, Ксантив улыбнулся. - Предназначение женщины в другом.

- А в чем ты видишь свое предназначение? Все мужчины считают, что женщины недостойны их знаний. Но скажи мне, в чем смысл твоей жизни?

- Я был бы недостоин того, чтобы называться человеком, если бы сделал доступными для тебя мои знания. Это грубость, постоянные лишения и смерть, а мои знания - всего лишь умение не бояться этих ужасов. Я никогда не позволю тебе испытать беды войны, вот в этом и есть смысл моей жизни.

Как трудно будет выполнить это обещание... Но она должна быть счастлива, пусть даже ценой его жизни. Ксантив достал еду, пододвинул к ней поближе.

- Подкрепись. Нам будет трудно эти несколько дней.

Илона бросила взгляд на лепешки и отвернулась, капризно пожаловавшись:

- Я не могу есть черствые лепешки. Каждое утро во дворце мне подавали хлеб, размоченный в молоке, и тертые орехи, смешанные с медом.

- Здесь некому подавать. Ты не ребенок, чтобы пищу за тебя разжевывали. Ешь, нам предстоит долгий путь.

- Я никуда не поеду! - плаксиво заявила она. - У меня болит все тело, я не могу пошевелиться. Мне кажется, что я упала с крыши дворца на камни.

- Тебе это только кажется. Ты спала не на земле, а на ветвях. Ты будешь есть?

- Нет. Я не могу есть эти лепешки!

- Когда человек требует от пищи изысканности, то он не голоден. Когда человек голоден, он довольствуется тем, что есть.

Обиженная Илона отвернулась. Ксантив жевал лепешки, запивал водой из ручья; жизнь во дворце не лучшим образом отразилась на ней, думал он. Она избалована роскошью, и ей трудно будет привыкать к простой жизни. Поев, он аккуратно завернул оставшуюся провизию, убрал в седельную сумку. Привел отдохнувших коней.

- Поехали.

- Я никуда не поеду.

- Хорошо, - Ксантив говорил с наигранным равнодушием.- Оставайся здесь или пробуй вернуться домой. Только учти, что дорога кишит разбойниками, и защитить тебя от них будет некому - я поеду к морю. А разбойникам все равно, кого грабить и убивать, для них твоя царская кровь ничем не отличается от крови крестьянки.

Тяжело ему было разговаривать с ней таким тоном, но это было необходимо, иначе она привыкла бы капризничать. Илона метнула в него гневный взгляд, но промолчала. Ксантив помог ей сесть в седло; в молчании они тронулись в дальнейший путь.

Лошади бодро стучали копытами по каменистой дороге, в воздухе уже пахло морем. По расчетам Ксантива, им оставалось всего несколько часов пути, и они устроятся на ночлег задолго до заката.

- Ксантив, ты говорил, что был одним из двух сотников Энканоса, - нарушила его мысли Илона.

Ксантив кивнул.

- То есть, там было двести воинов. Это постоянно или было только тогда?

- Постоянно.

- Так это целая армия! Это целая армия непобедимых солдат. Зачем тебе обращаться к какому-то царю, если ты можешь возглавить армию Энканоса?