Раб

Эта тварь пнула меня ногой в лицо, отшатываясь. И как это понимать? Я еле остановил себя от желания вытереться — сейчас ещё обидится, что мне неприятно, и вспомнит про пульт. Что-то колец здесь не видно, у Амиры они чуть не в каждой комнате имелись, а у этой, может, специальная оборудована?

Вдруг снова пробил озноб. Это Амира жаждала унижений… нет, не так, унижений жаждут все хозяева, нормальные люди на это даже смотреть не могут, они себе рабов не приобретают. А эти, с извращённой психикой, все жаждут… Но Амира хотела, чтобы унижения рабов превозносили её. А на самом деле, по правилам, прикосновение к хозяину без его разрешения влечёт одно из самых страшных наказаний…

— Простите, простите меня, госпожа! — я снова склонился перед ней, кажется, меня уже почти заметно трясло, я уже почти рад был бы, если бы она наконец нажала хоть какую-то кнопку. Ожидание может быть ещё большей пыткой.

— А ну встань на ноги! — заорала она. Я распрямился, ожидая дальнейших распоряжений. Она была зла, как чёрт. Неужели ошибся и она действительно хотела, чтобы я поднялся? Может, плохо рассмотрела своё имущество?

Попросить ещё раз зачитать мне список? К чёрту. Хотела бы — давно зачитала бы. Будет же меня проверять, сколько сама захочет. Некоторые и неделями не говорили, что можно, а чего нельзя. А другие и вовсе меняли правила в зависимости от настроения.

Я медленно поднялся, продолжая посматривать на неё.

— Что это? — поинтересовалась она, и я склонил голову. Рубахи на мне не было, а брюки сползли, открывая верхушку надписи. Я ощутил, как жар стыда заливает щёки, стиснул зубы. Сейчас она прочитает, и решит продать. Ну и пусть, лучше уж на тяжёлые работы, чем удовлетворять этих ненасытных самок.

Тамалия

Ну наконец-то до него дошло, медленно, с опаской поднялся. Откормить, красивый парень будет. Только вот душа, похоже, окончательно раздавлена, вообще достоинства не осталось. Это же надо, ноги целовать вздумал. Извиниться бы, да если кто узнает… Перед рабами тут не извиняются, конец конспирации.

Мешковатые серые брюки без ремня слегка сползли, открывая выжженную чёрную надпись внизу живота.

— Что это? — не удержалась я, подходя и протягивая руку. Парень дёрнулся, залился пунцовой краской. Не всё ещё потеряно, похоже. Ладно, не буду пока смущать, потом узнаю. Убрала руку. Но, видимо, он воспринял мой вопрос как приказ и, отвернувшись в сторону, приспустил штаны.

— "Отвратительный любовник", — прочитала я. Да зачем же вслух, идиотка! Вот дура, куда тебе на задание, один такой удар по психике, и ты уже не знаешь, что делаешь! А Гентер тоже хорош, выбрал "для начала" планету! Говорит, я больше всех похожа на местных жителей, во мне где-то так в пятом колене кровь таринская течёт…

— Кому это ты так не угодил? — спросила.

— Что, разочарованы? — с вызовом. Да, ещё не всё потеряно. Я улыбнулась, но он воспринял это по-своему. Кажется, дёрнулся снова упасть на колени, после, видимо, решил, что бесполезно и промолчал, опять отвернувшись.

— Ты уж прости, но меня привлекают совершенно другие мужчины, — отозвалась. На его лице отразилась смесь облегчения и уязвлённой гордости. Нет, поспешила я с выводами, и достоинство, и гордость — всё при нём, чтож, будем работать. Забили беднягу сильно, но не до конца. Я тебя вытащу на свет, настоящий Антер.

— Чтож, вот тебе правило, — проговорила. — Что бы я ни сделала, что бы ты ни услышал и не увидел, никогда и никому не говоришь этого. Ясно?

— Что вы, как я могу, госпожа?! — с ужасом воскликнул он, а глаза заметались по комнате и остановились на столе с пультом.

— Не бойся, я не стану его включать, — произнесла. Он кивнул, ни на секунду не поверив. Мне вдруг захотелось обнять, пригладить волосы, прошептать, что всё будет хорошо. Вот немного потерпим, полгодика всего, и улетим отсюда. Но… вдруг его всё-таки подослали?

Хотя, документы вполне официальные. Я его хозяйка. Но кто знает, может, у них есть какой-нибудь взлом, или универсальный пульт? Нет уж, не могу я рисковать, по крайней мере так сразу.

Я повернулась к шкафу, достала полотенце и герметичный мусорный пакет. Указала на гостевую ванную, расположенную на первом этаже:

— Иди помойся, да хорошенько. Потом медкабина. Потом поговорим. Ванной, надеюсь, пользоваться умеешь? Ты же где-то здесь у хозяйки прежде жил?

— Умею.

Я протянула ему полотенце и пакет:

— Брюки выкидываем, пока будешь мыться, новую одежду тебе закажу. Вопросы? Пожелания?

— Что вы, госпожа. Осматривать меня будете?

— А надо?

— Как пожелаете.

— Насмотрюсь ещё, иди уже в ванную.

Антер

Да уж, похоже, разочарована хозяйка. Даже штаны снять не предложила, а они все любят пощупать, пофыркать, а то и возбудить, чтобы оценить размеры. Не такой уж я грязный, чтобы противно было. Перед торгами всегда отмывают со всякими средствами.

— На вот, — протянула одноразовую бритву, такой, к сожалению, вену не перережешь — специальная. — Гели, шампуни, пена для бритья — пожалуйста, пользуйся. Но чтобы ты мне был идеально вымыт.

— Да, госпожа.