Раб Бури

Уцелевшая часть флота предстала перед Айсером во всей красе. Эллипсоидные и овоидные звездолёты, двести метровой длинны и больше, повисли в пространстве над платформой. Каждый на своей лично высоте, доходящей от двадцати метров до ста метров в высоту. Их было несколько десятков. Некоторые из них висели перпендикулярно земле, на которую опускал Айсера мобильный лифт. Другие звездолёты были собраны в линию, расположившись кривым веером вокруг невидимого основания. К каждому аппарату были приставлены башни кранов и лифты, размерами намного превосходящие тот, который сейчас вёз Айсера. Краны, собранные инженерами и доставленные по частям сюда самолётами с Булыжника, выгружали людей и грузы, провезённые сквозь световые года: усиленные бронетранспортёры, обложенные стационарными многоствольными пулемётами, танки с обтекающими формами и со спаренными соплами.

— Как на войну, — заметил Слахсер.

И он был прав. Куда бы Айсер не кинул свой взгляд, он улавливал целые дивизии солдат, полностью экипированные в полные экзоскелеты с символикой ВЗП. Сотня тысяч людей, выбравшихся из уцелевших звездолётов. Большая их часть оказалась недееспособной, получив огромную дозу облучения во время полёта. Медики помогали им снять свою броню, без гидроусилителей которых те не могли самостоятельно передвигаться. Солдаты СБО погружали облучённых на мобильные носилки, доставляя умирающих в медицинские центры, оборудованные спасателями. Хирурги проводили переливание крови и пересадку костного мозга прямо здесь, под палящим солнцем над их головой, огородившись мобильными медицинскими ширмами, заставив ими возведённые операционные. Командиры СБО как-то оптимизировали свои действия в условиях абсолютного хаоса, организовав проходы из своих подчинённых, расположив их шеренгами и образовав стенки, тем самым отделив медицинские центры, обнесённые резиновыми решётками, натянутыми на закреплённые стенды, и раненных, ожидавших своей очереди. Лифт достиг низа, позволяя Айсеру и остальным вступить в человеческий хаос. Суматоха тут же поглотила их.

— Куда нам теперь, МакМиллан? — спросил О'Шейн.

— Туда, — никуда не показывая и не долго проводя расчёты в голове, сверившись с консолью в своих руках, ответил Артур МакМиллан.

Они шли мимо целых батарей военных танков, чьи спаренные, белые дула, растянутые как древняя подзорная труба, сейчас были подняты вверх под семьюдесятью градусами, словно зенитные установки, смотрящие в никуда. Сотнями они стояли, ожидая своей погрузки по направлению к Булыжнику. В таком же количестве, рядом с ними, стояли бронетранспортёры, окрашенные в цвета ВЗП. На них, держа автоматы, сидели военные флота. Они сняли шлемы экзоскелетов, и их лица покрывала бледнота с лёгким зелёным оттенком. Периодически кого-то рвало. Рвало и проходящих мимо, попадающихся на пути Айсера. Кто-то отчаянно кричал, звал на помощь, плакал или молился, но его голос пропадал в какофонии человеческих звуков. Здесь было все намного хуже, чем тогда, на Орбиталище. Всё со временем нагревалось в горячих ультрафиолетовых лучах солнца, от которого нельзя было укрыться в тень какого-то объекта. Лишь нейромоды могли спасти присутствующих от солнечного удара. Один из прохожих в экзоскелете, сражённый данным недугом, упал позади Айсера. Солдаты СБО тут же подобрали его, пытаясь оказать первостепенную помощь. Айсер втягивал своими ноздрями запах скотобойни, пережившей мясорубку, но изрезанной до плоти, начинавшей разлагаться от тепла. Запах, который был знаком уже ему, несущий с собой кошмар, оставленный им позади.

Людей и техники здесь было сконцентрировано для крупномасштабной военной операции, для полноценной революции, для подавления городского бунта. Колоны построенных в шеренгу солдат, держа автоматы на груди, покорно наблюдали за идущими революционерами, террористами, массовыми убийцами, несущих с собой орудие судного дня. Айсер находился в центре бушующего урагана, окружённый высоченными стенами цунами, которые вот-вот сомкнуться, в чреве вулкана, который собирается пробудиться. И он был тем, кто порождает природные катастрофы человеческого эквивалента. Его окружало столько солдат, что ни один военный инвентарь, вживлённый ему в тело, заменивший его органы, не помог бы выйти ему победителем, но это не тревожило его, как ветер не тревожится преграде, вставшей на пути. Он шёл мимо сложенных в ряд контейнеров, забитых военной аппаратурой, оружием и амуницией. Краны разгружали их, переставляя с места на место. Металлические грани отражали от себя свет звезды.

— Мир — это лишь промежуток между войнами, — высказался Слахсер. В его голосе не был они радости, ни печали. Лишь холодная покорность. Он, как и Айсер, ловил глазами представшую перед ним картину, как художник, оказавшийся на поле боя, пытающийся перенести свои ощущения на холст бумаги. Как в руках художника нет ничего кроме красок, так и у них не было ничего кроме слов.