Раб и Царь

Не успел он так подумать, как услышал крик хозяина:

– Махмуд, где тебя черти носят?

Махмуд схватил непочатую бутылку обыкновенного портвейна и побежал к шефу.

Войдя к нему, он застал своего хозяина изрядно выпившим и в расстроенных чувствах.

– О! Что это у тебя? – спросил он, глядя на бутылку. – Портвейн? Тьфу, какая гадость. Впрочем, чёрт с ним. Открывай. У меня всё равно всё кончилось.

Махмуду дважды повторять не пришлось. Он открыл свой портвейн и налил себе и хозяину.

– Давай, Махмуд, брат мой, выпьем за нашу родину! Чужие мы здесь с тобой. Представляешь, пришёл ко мне русский, я его накормил, напоил, а он мне вместо спасибо гадости про моего брата говорить стал.

– Про какого брата?

– Про тебя, дорогой. – Ибрагим ласково потрепал Махмуда по голове.

Махмуд даже не придал значения тому, что русский говорил про него какие-то гадости. Он был поражён, что разговор сам ложился в то русло, которое ему следовало задать.

– Такой тост надо выпить стоя и до дна, – уточнил Ибрагим.

Они оба встали и залпом осушили стаканы.

– Тьфу, дрянь какая, – выругался Ибрагим, – они и вина-то настоящего сделать не могут!

– Вылить? – услужливо спросил Махмуд.

– Наливай, коль принёс.

Махмуд начал наливать. Лицо его внезапно побелело, он схватился за горло и рухнул прямо на стол.

Что бы ни предпринимал Ибрагим для спасения своего «брата» – всё было бесполезно. Вызывать врачей он не стал, так как: во-первых спасти они его уже не могли, а во-вторых, неприятности, которые могли быть в связи со смертью нелегала, были бы очень большие.

Когда Дима проснулся, Махмуд был уже похоронен на кладбище в чьей то могиле, а Ибрагим сидел в своей каморке совершенно пьяный и поминал своего товарища.

– А-а, это ты, русский? – еле-еле выговорил он, когда увидел вошедшего Диму.

– Ты что же, так со вчерашнего вечера из-за стола и не выходил?

– Выходил, дорогой. Со вчерашнего вечера много дел произошло. Помнишь парня, который привёл тебя ко мне? Ты ещё кучу гадостей про него наговорил. Так вот, он умер.

– О Господи! – Дима перекрестился.

– Выпей за него, – Ибрагим протянул ему полный стакан.

Дима выпил и поставил стакан на стол.

– Только больше ничего не говори, – продолжил Ибрагим. – Как видишь, твоя болтовня оказалась полным бредом. Никто не хотел меня убить, и никто не завидовал.

– Однако он умер, – попробовал оправдаться Дима.

– Умер, а не убил себя. Впрочем, никакой разницы нет. Не стало моего брата, а ты, вольно или невольно, о нём плохо подумал перед его смертью.

Дима ещё что-то хотел сказать, но Ибрагим не дал ему.

– Не сработаемся мы с тобой после этого. Уходи, – с раздражением сказал он. – Дам я тебе адресок одной бабы, у неё будешь работать.

Ибрагим открыл блокнот, что-то быстро написал, вырвал листок и всунул его в руки Диме.

– Уходи и больше не попадайся мне на глаза.

Дима молча развернулся и вышел из комнаты. Он бы, конечно, не пошёл ни к какой бабе, но идти ему было некуда, и поэтому ничего не оставалось, как только разыскивать написанный Ибрагимом адрес.

Дима разыскал за городом дом, который был указан на листке, но он был закрыт. Просидев весь день на скамейке возле дома, он только к вечеру увидел одинокую женскую фигуру, которая приближалась к нему.

– Ты кого здесь пасёшь? – спросила женщина, подойдя к нему.

– Мне Рита нужна.

– Ну, я Рита. А дальше что?

Дима протянул листок.

– Ты что, нелегал? – спросила она, прочитав записку.

– Почему нелегал? Вот мои документы. – Он протянул справку об освобождении.

– Из тюрьмы значит. А живёшь где?

– Теперь нигде.

– Бомж, значит.

– Значит так.

– Проходи в дом, – властно сказала Рита, – там и поговорим.

Дом состоял из двух комнат, одну из которых занимала кухня.

– Вот здесь я и живу, – усмехнулась хозяйка. – Не ахти какие хоромы, но всё лучше, чем у тебя.

– Это точно.

– Значит так, – не то сказала, не то приказала Рита. – Сейчас наколешь дров, затопишь печку и принесёшь воды. Одним словом, мне нужен мужик в доме. Завтра пойдёшь со мной на работу. Получать будешь, как нелегал, сам понимаешь, в твоём положении и это, как подарок. Если согласен, то приступай, а если нет, то, как говорится: вот вам Бог, а вот вам порог. – При этом она очень выразительно указала рукой на дверь.

– Мне выбирать не приходится.

– В таком случае, приступай.

Когда куча поленьев была переколота и уложена в дровник, а печка наполнила дом теплом, Рита позвала Диму к столу.

– Давай, наворачивай, – подбадривала хозяйка, – мне сильный мужик нужен.

После обильной еды глаза начали слипаться.

– Эй, эй! Ты что это, уже спать собрался? А работа?

– Какая работа? Я же уже всё сделал.

– Ты что, не понял, я же сказала тебе, что мне в дом мужик нужен.

Дима непонимающе посмотрел на Риту.

– Кровать разбирай. Посмотрим, какой ты мужик.

Работа у Риты была сущим адом. Её палатки стояли неподалёку от мест Ибрагима. Машины с товаром подъезжали к палаткам и Дима один должен был всё выгрузить и уложить на прилавки. Не успел он обработать одну машину, как подъезжала следующая. И так непрерывно, до самого закрытия рынка.

Спина после такой работы раскалывалась, а ноги гудели, как натянутые струны.