Раб из нашего времени. Книга 3. Стать победителем

Второй удар мечом мог меня, конечно, достать, но мои товарищи по отряду не по грибы пришли в эту рощицу. Командир патрульных замер на втором замахе, страшно захрипел, после чего задёргался в конвульсиях, и грохнулся на землю. Вселенское благо, что не на моё бренное тело! (тоже, кстати, чем не везение?!) Как оказалось чуть позже, это его так приложила вашшуна сразу двумя вещами: мастерски брошенным тяжеленным кинжалом и понесшимся во врага парализующим проклятьем. Насмерть его это не убило, но от внимания к моей персоне несколько отвлекло.

Первый же выстрел метателем, который подхватил Лёня, сбило с коня последнего лживого патрульного. После чего к размеренной работе, словно жнецы, приступили оба деда. Они быстро добили пытающихся подняться или ещё шевелящихся людоедов. Ну а мой товарищ, в спокойном темпе бросился догонять смешно улепётывающего в сторону тракта толстяка.

Именно эта картинка открылась моему взору, когда я, лёжа на боку, попытался приподняться на локте:

- Не убивай! - умудрился я ещё внятно выкрикнуть вслед бегущим. - В плен…!

После чего понял, что если сердце и не пробито у меня, то я очень скоро умру от потери крови. И опять потерял сознание.

И опять ненадолго. Вновь очнувшись от боли: мне вынимали обломок стрелы. Я уже был раздет по пояс и лежал на какой-то попоне. Лёня, и сам будучи без шлёма, придерживал мне голову, а вашшуна, сбросившая с себя вообще половину рыцарского облачения, стала сращивать пульсирующую кровью рану у меня на груди. Мой товарищ, увидев открытые глаза, облегченно вздохнул и заговорил скороговоркой:

- Обстановка спокойная. Мирослав допрашивает толстяка. Бароч рыщет вокруг. Мы сразу поняли: дело нечисто, лишь увидев явно специально повреждённое колесо. В карете оказалась привязанная людоедка в дорогущем, но порванном платье и с кляпом во рту. Она потому брыкалась и мычала, когда мы стали снимать колесо, что привлекала к себе внимание. Пока её не развязали, но кляп вынули. Утверждает, что она - княгиня. Подлый Удель убил её охрану и уже её изнасиловал. Я ей сказал, что командир ранен и решит её судьбу позже. (Ай да Лёнька! Ай, да молодец!) Дальше баресс хотел здесь разыграть сцену банального ограбления и потом пролить кровь княгини на одного из нас, как на грабителя и насильника. Похоже, патрульные должны были сыграть роль разоблачителей, которые якобы не успели к месту событий всего лишь на несколько мгновений…

Я чувствовал себя настолько ослабевшим, что доля какой-то там людоедки мне показалась совершенно равнобедренной. Раненое сердце делало последние, аритмичные удары. Теперь уже точно поверил, что умираю:

- Лёнь…, - мне было больно даже шептать. - Моя последняя воля: найди девчонок и забери их в Рушатрон! Умоляю!.. Сделай это ради нашей дружбы… Они ведь такие дурочки…

На его хитрющем, пусть и обезображенном шрамами лице, не мелькнуло и капельки сострадания или сочувствия:

- Умоляешь? Ну ладно, может и сделаю… Но только с условием: ты немедленно делаешь меня командиром отряда! Договорились?

- Почему? - выдохнул я.

- Надоело быть солдатом на побегушках: того убей, этого зарежь, этих в плен возьми…

- Как ты можешь…? - задыхаясь от потери крови и от возмущения, прошипел я. - Умираю…

- Кто? Ты? Да такие как ты, умирают только за столом из-за обжорства! - возмутился и мой товарищ. - Шаайла утверждала, что тебе ничего не грозит: стрела удачно проскочила между рёбер и пробила тебе лишь кожу на боку. Ты даже крови много не потерял! Вон, лежит бедная и бледная…, вырубилась… Предупреждала, что без сил останется после твоего лечения…

- Странно… Почему же мне так фигово…?

Леонид заглянул мне в глаза и с придыханием спросил:

- Жареного мясца хочешь? Или сыра кусочек?

Я непроизвольно облизнулся, с удивлением замечая в себе очнувшуюся тягу к жизни. И сразу понял, что умирать рано, а надо мной самым бессовестным образом издеваются. Но подыграть стоило:

- Хочу! Давай!..

- А нету! - (он врал, у нас было!) - Если хочешь, вставай и бери себе сам.

Он бесцеремонно опустил мою голову, встал, и по привычке внимательно осмотрелся. В первую очередь, глянув в просвет между кронами, над полянкой. И в самом деле, только кречей нам тут не хватало для полного счастья.

Беспокойство заставило и меня двигаться. Вначале с кряхтением и стонами уселся. Всё-таки само падение мне здорово дух выбило, да и спина почему-то побаливала. Затем внимательно ощупал и осмотрел ещё недавно пробитый насквозь бок. Прислушался: вроде нормальное самочувствие. Если не гробить себя паническими воспоминаниями, то и в самом деле почти здоров.

Шум бегущего человека, возвестил о возвращении на поляну деда Бароча, который сходу начал доклад для всех:

- В кустах два кучера в ливреях и гербах, точно таких же, как на карете. Там же и два кречи, с бляхами на ремнях, там тоже герб. Ещё один знатный конь стоит в лесу, скорей всего этого толстяка. Там же две пристяжные с перемётными сумами. Больше никого! Если кто и был ещё из ложного патруля, то наверняка смылся, после стычки.