Раб колдуньи

– Никогда, ни за что, и ни при каких обстоятельствах не снимай с него замок верности. Запомни: ключик у тебя, но первый раз ты отомкнёшь замочек только через неделю, здесь, на следующем заседании. Мыться он ему мешать не будет, там лишь клетка и два металлических ободка, всё доступно для воды безо всяких ограничений. И никакой пластики, что важно! Но главное – не дать им дрочить! Я вообще хочу следующее заседание клуба посвятить этой теме – запрету для мужиков заниматься рукоблудием.

– Полному запрету? – деловито переспросила Евдоха.

– Тотальному! – подтвердила леди Стефа. – В этом смысле я категорически поддерживаю инициативу западных феминисток, которые уже давно подняли эту тему. Мужики сексуализируют женское тело даже в своих мыслях. Они дрочат на женщин, тем самым насилуя их ментально. Никакие запреты на сексуализацию женщины не будут эффективны до тех пор, пока в своих фантазиях мужикам разрешается трахать несчастных женщин самым разнузданным образом. С этим надо что-то делать, и я знаю что. И главное – как!

Она весело подмигнула своей собеседнице и только тут, наконец, обратила на нас внимание.

– Ты смотри, а наши-то девушки совсем без нас расслабились! Одна хандрит и демонстрирует невосторженный образ мысли, а вторая притихла и что-то льёт в уши твоему мерину. Вот как раз отличная иллюстрация к нашему разговору. Пока они под присмотром – они паиньки. Но стоит оставить на полчаса одних – тут же сложился заговор. А всё почему? А всё потому, что никакого ментального контроля. Железный обруч ты на своего надела, я своих сегодня тоже закую по самый не балуй, а вот головку забубённую кто контролировать будет? О чем они там мечтают, кто их знает?

Евдокия слушала свою наставницу с величайшим вниманием и почтением. Было ясно, что эти мысли она поспешит разнести среди сестер клуба как свои собственные и они до следующего заседания (которое, о ужас, состоится уже через неделю!) прочно осядут в мозгах последовательниц и станут мейнстримом.

Коля моментально вскочил и принял позу глубочайшего раскаянья и покорности. Я сложился в низком поклоне соображая, нужно ли пытаться припасть к ногам госпожи и не помешает ли это её выходу с крыльца.

Решил не рисковать.

И правильно. Как всегда внезапно леди Стефания изменила свое решение спровадить поскорее последнюю гостью, и ей пришла в голову идея продемонстрировать ей как следует дрессировать своих домашних слуг. В данном случае – служанок-сисси. Она приказала нам притащить прямо сюда, во двор, на свежий вечерний воздух чайный столик со всеми принадлежностями для чаепития – заварочным чайником, маленьким походным самоварчиком, парой чашек и вазочкой с сахаром и воздушным безе.

И особо подчеркнула, что сахар я должен принести кусковой, а к нему обязательно кованные щипчики.

Щипчики – это слово она выделила особо, пристально глядя мне в глаза.

А брату Коле велела принести два лёгких кресла из гостиной. Когда дамы уселись в них, разлили по первой чашечке чая – душистого Да-Хун-Пао – самого дорогого чая в мире (говорят, он продаётся лишь на специальных аукционах). Аромат от этого напитка богинь моментально достиг и наших холопских носов, и мне лично показался запредельно будоражащим. Его можно было вдыхать бесконечно, а еще его хотелось есть ложкой или отрезать маленькими кусочками и как можно дольше держать во рту. И это лишь аромат! Каким же должен быть сам вкус чая!

Неудивительно, что дамы минут пять молча наслаждались этим вкусом и запахом прикрыв глаза, и совсем, казалось бы, забыв о нас – смертных, стоящих перед ними в позе чрезвычайной покорности, опустив глаза.

Но видимо чаёк тоже был не простой, и пробуждал в определённые моменты у некоторых женщин весьма странные инстинкты.

Первой о нас вспомнила, конечно же, наша хозяйка. Оглядев нас весьма критически, и я бы даже сказал немного презрительно, она сказала пани Евдокии:

– Ты посмотри на эти два чучела. Как думаешь, это достойно называться образцовыми сисси-девицами?

Евдокия Павловна кокетливо пожала плечиком и снисходительно вздохнула. Она понимала, что вопрос чисто риторический и задан как прелюдия к домашней экзекуции, и потому не торопилась с ответом.

– Как они вообще сегодня выступали, ты видела?

И, переведя строгий взгляд на нас с братом, зло крикнула:

– Как коровы на льду! Самые настоящие коровы! Мууу!!!

Она приложила пальцы ко лбу, изображая коровку, как это делают обычно дети.

Евдоха подобострастно рассмеялась её нелепой шутке. Я сам еле сдержал улыбку, что, впрочем, не осталось незамеченным госпожой.

– Смешно тебе? – угрожающе спросила она.

И что на это ответить? Да, смешно. Смешно, когда взрослая (Боже, даже страшно представить, сколько же ей лет… от Рождества Христова!) мадам ведет себя как маленькая девочка.

Злая, бессердечная, властолюбивая маленькая девочка. Способная тебя убить или искалечить в любую секунду. Просто так, ради жестокого развлечения.

А сказать, что не смешно – тоже глупо. Она же видит меня насквозь, и даже эту подавленную усмешку легко заметила, хотя на меня даже не смотрела в тот момент.