Раб колдуньи

Я даже сам поразился той хрени, которая внезапно мне в голову полезла! Еще вспомнил, как Акулина себе под стельки в туфли сыпала свежие семена полыни, и наши с Колей фотки туда клала. «Чтобы горе-горькое у меня под игом оба почувствовали» – так и сказала! Потом видел я эти фотки, она их выбросила недели через две. Только наших изображений там уже не было – стерлись о её шершавые пятки. Или впитались в них…

Колян же между тем вернулся весь сам не свой – бледный и с бегающими от волнения глазами. Принес несколько платьев, из которых нам предстояло выбрать что посмешнее. Чтобы ведьмам было веселее нас уму-разуму учить.

Но и сам процесс нашего переодевания им тоже очень понравился. Дамы хохотали, подгоняя нас плеткой, пока мы неуклюже стаскивали с себя одно тесное и трещавшее по швам бабушкино кимоно и тут же напяливали что-то еще более гротескное и ужасное. Николаю спину и бока разукрасили парой глубоких рубцов еще до начала самой порки, а мне досталось по ногам и оказалось, что это чертовски больно – когда тебе с оттяжкой протягивают по самым икрам! Но это, повторюсь, была лишь прелюдия!

Пороли нас двоих сразу. Поставили лицом к Кате, заставили закинуть руки за голову и обе ведьмы, в пьяном угаре, стали соревноваться, кто заставит нас орать сильнее. Катя лупцевала плетью, Марьяна орудовала длинной тонкой тростью, и старалась попасть мне исключительно по соскам. А уж куда доставалось брату, я и не видел. Не до того было, сам быстро сломался – выл как самый позорный поц, и дрыгался, как цуцик.

Если уж после таких адских плясок святого Витта, к нам не явился мистер Аластор, то он совершеннейший мерзавец и абсолютно бесчувственный демон!

Ведьмы были в восторге. А я молил Бога, чтобы поскорее появилась хозяйка дома и разогнала бы эту пьяную вакханалию. На груди у меня и правда кое-где появились пятна крови, которые эффектно проступали сквозь белую кисею платьица. Катя упивалась этим зрелищем и велела мне вертеться перед ней, демонстрируя также следы от их варварских орудий наказания на плечах и руках. Там тоже в нескольких местах рубцы вспухли, и начинали кровоточить.

Катя буквально напитывалась зрелищем крови, глаза её становились всё более безумными, а ноздри аж раздувались так, словно она старалась уловить тончайший аромат человеческой кровушки.

Святой Грааль! А не вампирша ли она часом? – подумалось мне.

Натешившись нашими страданиями, девушки захотели снова секса. Возбуждение требовало полного и немедленного удовлетворения.

– Смотри, что есть в коллекции Акулины! – сказала Марьяна, доставая из интимной шкатулки (я уже упоминал любовь хозяйки ко всяким шкафчикам, шкатулочкам, пеналам и ящичкам?) продолговатый предмет изготовленный из черной сверкающей резины, подозрительно похожий на двойное дилдо.

– Отъебём? Обеих? – предвкушая новенькое сексуальное развлечение, спросила Катя?

Марьяна кивнула, деловито вводя себе во влагалище один конец дилдо, а второй поглаживая как будто дрочила его. Её взгляд остановился на мне. Я оценил толщину этого гладко-сверкающего резинового баклажана, который сейчас мне предстоит принять в задницу, и в животе у меня сразу поплохело. Прибор был огромен! Сейчас мне разорвут очко и без помощи магии мне не помочь – истеку кровью нахер! А эти стервы, судя по опьянению и поехавшей на почве сексуальных извращений крыши, меня лечить даже не попытаются. Одной жертвой больше – так даже лучше будет, для их сатанинских ритуалов!

– А ты будешь мне очко отлизывать! – Марьяна было позвала Николая припасть к её слегка целлюлитному афедрону, но тут возмутилась Катерина.

– С хрена ли всё только тебе? У тебя дилдо внутри, ты и так кончить сможешь легко, а мне что тут прикажешь пальцем, что ли ковыряться? Нет уж, пусть полирует мне мохнатку, а потом поменяемся!

И заржала, как ненормальная.

Понимая, что насилие неизбежно, и помятую старый совет расслабиться и постараться получить удовольствие, я максимально отключил все страхи и сделал свою попу мягкой и податливой.

И всё равно орал благим матом, когда Марьяна всаживала в меня миллиметр за миллиметром эту хреновину! Она нарочно не воспользовалась смазкой, чтобы причинить мне страдания девственника, лишающегося анальной целки. Сама-то давно текла так, что у неё там всё хлюпало и капало…

После того, как она кончила, я уже не мог ни ходить, ни сидеть. Мог лишь стоять, плотно сдвинув ноги и сжав половинки жопы. Подняв руки за голову – потому что так мне велела Катя.

А у неё появилась новая идея. И как всегда запредельно бесчеловечная.

– Жаль девочку, – с фальшивым участием смотрела она на меня. Анус порвали, а никакого удовольствия ей не доставили. – Ну-ка, отсоси у неё! – велела она Николаю.

Тут у меня внутри опять всё оборвалось. Вот только не это! Делайте с нами, что хотите, но не лишайте последнего человеческого достоинства!