Раб сердец

— «Наверное никто из людей не видел туч под ногами… — безучастно подумала Внята. Поражаться этому зрелищу и любоваться им уже не хватало сил, из ушей и носа пошла кровь, заледеневшие пальцы не гнулись. — Пролетаю сейчас над страной мохноногих карликов… Один из них донёс Кольцо Чёрного Властелина до Огнедышащей Горы, где оно и погибло. А вместе с ним — всё волшебство Нашего мира. Зато сами мохноногие получили возможность сколько угодно жрать колбасу, вдосталь пить пиво, безмятежно курить табачное зелье на крылечках своих нор. Вот оно, счастье коротышек-недоумков… Хорошо бы опростать им на головы один из бочонков… Нет, нельзя, слишком мало чёрного содержимого, всё должно достаться водяным и лешим. Они-то думают, что за морем их не достать…»

Прошло еще несколько часов. Внята почувствовала себя совсем плохо, поднесла к губам баклажку с огневухой, заставила себя опустошить её несколькими глотками.

— «Мерзость! — брезгливо содрогнулась Внята. — Но на какое-то время этого должно хватить. Говорят, согревает…»

Подползла к бочонкам, бережно вынула из плетёного гнезда маленькую просмолённую пузатенькую тушку, вытащила пробку, положила на край корзины. Из бочонка тонкой струйкой посыпалась наружу чёрная пыль. Это был обнаруженный по указанию Брана, привезенный из ущелья Унхольчу и перемолотый в тончайший порошок яд великанской паучихи Унголианты. Опустевший бочонок полетел вниз, Внята беззвучно посмеялась, представив себе, как отравленная посудина хлопнет по башке какого-нибудь мохноногого недомерка и что будут по этому поводу говорить его туповатые соотечественники. Когда все шесть бочонков были опустошены и выброшены, сплошное одеяло туч под шаром выглядело грязно-серым и чернело с каждым мгновением. Бран, как всегда рассчитал все совершенно безошибочно. Ужасный яд попал на большую площадь туч, они перемешивались, заражая друг друга, ветер гнал их всё дальше на закат. Тучи пролетят над морем, набухнут и прольются смертоносным всеистребляющим дождём, оказавшись над заморским обиталищем водяных и леших, над ненавистным и проклинаемым Валинором, где остроухие считают себя неуязвимыми. Что ж, недолго им заблуждаться! «Ни один человек никогда не сможет достигнуть валинорских берегов!» — чванливо повторяли они. И не надо! Достигнет посланная Братством кара.

Внята закашлялась. Наверное, какая-то убивающая пылинка всё же осталась в лодке. Однако теперь это было уже не важно, как не имело значения и то, что шар начал медленно снижаться. Задуманное Учителем было исполнено, можно было не заставлять себя жить. Внята сползла на плетёное дно корзины, в её широко раскрытых стекленеющих глазах, отражалось ледяное солнце заоблачных высот.

8.

Вчера утром в столицы всех лешелюбских «держав» Заката прибыли орлы. Они принесли строжайший приказ Араторна Второго прибыть к нему на совещание. Убедительной причиной неявки признавалсь только скоропостижная смерть. Проклиная всё, «независимые правители» громоздились на спины пернатых хищников. Преодолевая тошноту и головокружение (далеко не сегда успешно), страдая от высотобоязни и боли в заложенных ушах, они неслись в заоблачной выси к назначенному месту: водопадам Рэрос на реке Андуин.

Король Араторн Второй прибыл на назначенное место последним. Он выглядел хоть куда — подтянутый, изящный, словно и не проделал такого же изнуряющего воздушного пути, как и прочие. Еще бы — всё-таки полулеший по материнской линии. Повелитель Соединённого Королевства Севера и Юга пренебрежительно оглядел перекошенные зелёные физиономии холуйствующих перед ним «самодержцев» и усмехнулся уголком рта.

— Я созвал вас столь срочным образом, — начал он, — дабы уведомить об исключительно важном событии. Сегодня завершается война с мятежными исчадьями зла и мрака, восставшими на восточных окраинах.

Собрание загудело.

— Да, да! Вы не ослышались, государи мои, именно так. Договорённость достигнута. Согласно ей и выполняя её, Бран исчез. Оставшись без своего Учителя, Братство откатилось в Зазныбье. В свою очередь наши союзные армии прекратят боевые действия в Рунских, Кхандских, Дунландских и Умбарских землях и вернутся домой.

— Как же так? Сейчас, когда мы побеждаем мятежников!

— Мы их не побеждаем. — Араторн цедил слова сквозь зубы. — Ещё не остыли оплавленные развалины моей столицы, процветавшей две тысячи лет. Я ещё не оплакал отца и мать сожженных в ней заживо. Непонятно, что творится в Валиноре, но, судя по всему, нечто ужасное. Поэтому никакой помощи оттуда ждать не приходится. А ведь она была нашим главным упованием! Орлы боле не поддерживают нашего наступления с воздуха. Умбарские морские разбойники хозяйничают в море и на побережьях. Кхандцы опустошают набегами южные окраины. Занозой сидят в теле королевства дунландцы. И, наконец, очень неприятно выжидает своего часа Харад. Да, государи мои, враг обескровлен, но мы — не менее, неприятель при смерти, однако мы — также. Нужна ли победа, которую некому будет праздновать?

— Но что случилось с Браном? Как это — «исчез»? Где он, ваше величество?