Раба любви и другие киносценарии

Жаркое палестинское солнце. Пыль. У дороги на Иерусалим вереницей стоят кресты с распятыми мятежниками. Некоторые из распятых уже мертвы, другие еще шевелятся на крестах. Иные из распятых недавно еще полны сил. Некоторые плачут, стонут, просят еды или питья. Другие умоляют римских легионеров добить их. Шум голосов, крики и плач сливаются с звуком заступов. Рабы и пленные в сухой, каменной земле долбят новые ямы, устанавливают новые кресты. Работа тяжелая, пот течет по лицам. Высокий, широкоплечий центурион Тит подходит к тысяченачальнику Луцию, голубоглазому патрицию с тонкими чертами лица, умного, но с признаками пороков. Тут же римский офицер Антоний, черноглазый, горбоносый, с орлиным профилем. Рядом с ним иудейский купец и богатый промышленник, владелец ткацких мастерских и красилен в Магдале Ананий, толстый, потный, одетый в прохладные шелковые одежды. Когда очередного мятежника выводят из длинной вереницы связанных пленников, Ананий, угодливо улыбаясь, шепчет на ухо Луцию, что он знает о мятежнике.

Тит приветствует Луция римским салютом и говорит, что воды не привезли, рабы и пленные выбиваются из сил, а работы еще много. Он указывает на длинную вереницу людей, ожидающих казни. Луций распоряжается послать людей привезти воду из родника. Ананий, хихикая, говорит, что на жаре лучше всего освежиться холодными огурцами и подкрепиться финиками. За спиной Анания слуга держит поднос с огурцами и финиками, прикрытый от жары платком. Ананий предлагает огурцы Луцию и Антонию. Те берут и едят. Ананий предлагает Титу, тот отказывается, молча отворачивается и уходит. В этот момент римские воины поднимают на кресте человека с длинными рыжими волосами, крючковатым носом и бешеными глазами. Полным ненависти голосом он кричит, что гордому римскому орлу недолго уже осенять своими нечестивыми крыльями священный город. Свергнуты будут и языческий Рим, и иудейский похититель царского престола Ирод, потомок презираемого Измаила и ненавистного Исава, святотатственный расхититель гробницы Давида.

Ананий говорит Луцию, указывая на кричащего, что это обманщик, который объявил себя Мессией, Симон Волхв, который обещал народу показать скрытые на горе Герезим Моисеем ковчег и священные сосуды. Этим он хотел разжечь в народе ненависть к Риму. Луций говорит о том, что в этой стране фанатизм повсюду, но император Тиверий, у которого он был в Риме, откуда вернулся недавно, сказал ему, что он хочет, чтобы этой стране не причиняли ненужных, излишних обид. Надо, чтобы иудеи спокойно носили свои цепи. Антоний соглашается с Луцием и говорит, что предпочел бы не распятие мятежников, а повешенье их или отсечение головы. Это не требует такого труда и на это не так мучительно смотреть. Луций отвечает, что Понтий Пилат требует распятия для устрашения мятежников. Но он, Луций, думает, что Пилат делает это просто из ненависти к иудеям. Однако, но некоторым сведениям, главный ненавистник иудеев при императорском дворе и покровитель Пилата министр Сеян как будто впал в опалу, и, возможно, все изменится к лучшему. Мятежи утихнут и жить станет спокойней. Антоний спрашивает, как обстоит дело с золотыми римскими щитами, которыми Пилат велел украсить Иродов дворец в Иерусалиме, что способствовало народному бунту. Луций отвечает, что император велел перенести щиты из Иерусалима в храм Августа в Кесарии.

Луций и Антоний разговаривают, отвернувшись, чтоб не смотреть на страшное зрелище, которое продолжается. Во время их разговора слышны стоны, хриплые крики боли, стук молотов, вбивающих гвозди в ладони. Мимо Луция и Антония центурион Тит и воины ведут на распятие очередную жертву. Человек, которого должны распять, робок, жилист, очень загорел, с подвижными, полными веселой ненависти глазами, которые смотрят без страха. Ананий сообщает Луцию, что это Бар-Авва, знаменитый мятежник, разбойник, вор и убийца. Бар-Авва усмехается и говорит, что он еще отрежет Ананию голову. Ананий отвечает, что Бар-Авву черти из ада не выпустят. Луций велит быстрей вести Бар-Авву к кресту. Бар-Авва кричит Луцию, что он его и с того света найдет. А если не он, то его брат, а если не брат, то сын а если не сын, то внук. Тит и легионеры волокут Бар-Авву к кресту, который лежит на земле. Бар-Авву валят на крест, и римский легионер приставляет к его раскрытой правой ладони огромный острый гвоздь, в то время как второй легионер замахивается молотом, чтоб пригвоздить ладонь к кресту. Вдруг Бар-Авва ногой ударяет легионера с молотом, тот падает. Правой рукой Бар-Авва вырывает гвоздь, вскакивает, и не успевает Тит выдернуть меча из ножен, как Бар-Авва втыкает ему гвоздь в правый глаз. Воспользовавшись общим смятением, Бар-Авва бежит, сбивая по дороге Анания и слугу с огурцами. Один из воинов поскользнулся на огурцах и упал. Бар-Авва вскакивает на колесницу и нахлестывает лошадей. Колесница несется по дороге. Римские легионеры скачут следом.