Рабинович В. - Алхимия-2012

Повторю: всеобщая превращаемость вещества, из которой следует возможность трансмутации металлов, коренится в идее первичной материи как совокупности всех свойств-качеств и элементов-стихий (огрубленный средневековый аристотелизм). Алхимическая ртуть-соль-серная теория выглядит как будто чисто словесной переформулировкой Аристотелевой натурфилософии. Однако изучение исторической трансмутации «аристотелевых» алхимических первоначал свидетельствует о двойственной «номиналистически-реалистической» их природе, обещающей взаимные переходы элементаризма и атомизма (квазиатомизма) в средневековой теории познания. Имя и вещь-вещество и слиты, и разведены в одном термине. Именно в этой точке намечается движение алхимической мысли от изучения функциональной зависимости свойство-свойство к изучению принципиально иной, новохимической зависимости состав-свойство (Ван-Гельмонт, Тахений, Бойль). Алхимический же антиатомизм имеет тенденцию через понятия квинтэссенции и «биологической» индивидуации стать новохимическим атомизмом¹⁴⁹.

Алхимическое начало как имя-вещь противостоит двум фундаментальным гносеологическим традициям средневековья: созерцательному опыту Оксфордской школы (Р. Бэкон, Роберт Большеголовый) и схоластике Альберта — Фомы, «примиряя» средневековые номинализм и реализм, превращая их в пародию, но тем самым как бы «моделируя» новонаучный метод как всеобщий и рационально-сенсуалистический.

Учение об алхимических субстанции и акциденции (сущность всех металлов едина, различны лишь их акцидентальные формы) обусловливает врачующий характер алхимического «экспериментирования», укорененного в двух как будто не взаимодействующих друг с другом тенденциях алхимического мышления, но вытекающих, однако, из того же источника: из «номиналистически-реалистической» природы алхимии, наиболее выразительно представленной в исторической трансмутации псевдоаристотелевских алхимических начал.

Первая тенденция. Это неоплатоническое учение о сущностях (алхимики-александрийцы с их учением о Едином и квинтэссенции). Здесь разрушение видимых форм вещества, физическое воздействие на вещество (дробление, измельчение, растирание, обжиг; растворение вещества в минеральных кислотах; цветовые превращения). Иначе говоря, поиск сущности, сопровождаемый разрушением первоначальной формы вещества, «физикализация» алхимической мысли.

Вторая тенденция. Это одухотворенная предметность (алхимическая практика христианских докторов). Здесь зооморфные, антропоморфные, анимистические представления о веществе; исцеление вещества с помощью медикамента — философского камня, «чудо» трансмутации. Говоря иначе, «биологизация» алхимической мысли, косвенно ведущая к формированию идеи химического индивида.

Историческое взаимодействие этих тенденций алхимического мышления может быть рассмотрено как «предвосхищающее» созидание в рамках алхимии грядущих судеб химии, драматически пребывающей меж физикой и биологией в кризисные моменты своего развития. Алхимическая теория вещна, практична. Алхимическая практика бесплотна, эфемерна. В целом же алхимическая «химическая» деятельность складывается из трех составляющих. Это ритуально-магический опыт, имеющий квазинаучный — объяснительный и эвристический — статус и представленный в формах алхимического символизма, специфического языка алхимии; тэхнэ как пустотелое ремесло; тэхнэ как искусство, изготавливающее единичную вещь (химическая композиция как ваяние и живопись, как высокий артистизм). Синкретическая гармония магии, ремесленной техники и искусства. «Воспроизведение» новой науки, химии как науки, невозможное в чистых жанрах. Такова статическая реконструкция алхимической «теории» и алхимического «эксперимента». Статическая... Но содержащая возможности динамического развертывания на фоне внешних реальностей, осмысленных как ей, алхимии, присущие. Правда, здесь мы вступаем в пространства следующей главы. Но прежде чем ее начать, одно отступление.

Если ты, мечтой томим,

Знаешь слово Элоим,

Муху странную бери,

Муху в банку посади,

С банкой по полю ходи,

За предметами следи.

Если муха чуть шумит —

Под ногами медь лежит.

Если усиком ведет —

К серебру тебя зовет.

Если хлопает крылом —

Под ногами злата ком

(Заболоцкий, 1965, с. 248)¹⁵⁰.

Магическое слово Элоим позабыто за ненадобностью. Медь, серебро и золото можно искать — причем более успешно — иначе, без «волшебного жезла» Агриколы. И только энтомологически пристальное наблюдение над «странной мухой» по-прежнему длится — теперь уже с научными целями. Между тем без магического Элоима и без земного злато-сереб-роискательства не было бы и мухи, изученной во всех подробностях.