Рабочий день

— Вот что, — сказал Микутский, — давай рисовать все возможные схемы генераторов. И по одной отметать.

Сели рисовать. Миша с Генкой болтали в сторонке.

— Ты, Миша, пока сходи пообедай, — сказал Микутский.

Миша с Геной ушли.

— А мы что, не будем обедать? — поинтересовался Эдик немного погодя.

— А мы еще не заработали на обед, — грубо оборвал его Микутский. — Знаешь что? — добавил он со сдерживаемым раздражением, поправив очки. — Возвращайся-ка, наверное, в бригаду. День проходит, а ты еще ни одной завалящей мыслишки не выдал!

Если бы Микутский сказал ему это при запиливании пазов в брусьях или при настилке полов, Эдик бы не обиделся — человек он был по-своему понятливый и незлобивый. Но здесь он обиделся и уперся: он не хотел, чтобы его прогоняли с работы, в которой он специалист, в то время как ее вдруг возьмут и сделают этот Боря — подумаешь, интеллектуала из себя корчит, — и этот размазня Мишка.

— Я что, виноват, если голова быстро не варит? — начал было он оправдываться и тут же двинулся в наступление: — Если твоя лучше, так ты имеешь право меня презирать? Здесь действительно все непонятно. Может, я и кретин, но уж нормальный генератор от ненормального отличу! — обозленный Эдик выражал теперь свои мысли ясней и резче.

— Во-первых, я не настаиваю на своем праве презирать тебя, — начал уже оправдываться Микутский. — А во‑вторых... Глупо, конечно, требовать от человека невозможного, Ладно, извини. Иди обедай.

— А ты?

— Не хочу. Посижу, отдохну немного. Иди.

Микутский, оставшись один, закурил и, дымя сигаретой, сел перед агрегатом. Он пытался домыслить схему, распалить свой мозг в надежде, что придет неожиданная идея. Но ничего неожиданного не приходило — мысли тянулись самые ординарные. И Микутский ощутил страх. Столько времени они потеряют даром, стольким задурили головы! Бердюгин с Колей считают уже, что дело в шляпе. Бреус надеется. Бригада наверняка тоже уже знает и ждет...

Появился Бреус, потный, уработавшийся — денек, видно, у него сегодня тоже нелегкий.

— Ну как? — спросил он.

— Никак, — ответил Микутский.

— Я видел ребят — пошли на обед. Вам уже взяли — иди, тебя ждут.

— Не пойду. Не хочу.

— Не придуривайся.

— Зря мы это затеяли. Не рассчитали сил. Голыми руками эту железяку не возьмешь.

— Сопли распустил? Ох уж эта мне интеллигентская слабонервность!

— Ты что ж, совсем меня психостеником считаешь? — поднял глаза Микутский. — В Калининграде мы однажды запускали агрегат в десять тысяч сил. Примерно вот с этот сарай. Тридцать восемь часов не отходили от него. Но ты знаешь, там легче было — там даже вычислительный центр на нас работал!

— Вот-вот, без вычислительного центра вы нынче — будто без сигарет в кармане! Энтузиасты липовые.

— Ты можешь помолчать? — попросил Микутский. — Я еще не сдался, человечества не опозорил — отпевать меня рано.

— Хорошо. Так до чего вы уже докопались?

Микутский начал рассказывать. Вернулись Миша с Геной и Эдик, принесли Микутскому полную тарелку мясного гуляша. Тут же, сидя на деревянном ящике, Микутский принялся его есть.

— Ну как, ребята, настроение? — бодро спросил Бреус. — Будем продолжать?

— Будем, — ответил Эдик.

— Ладно, иди ты, — сказал Бреусу Микутский. — Что ж там, ребята одни? Мы уж сами.

Бреус ушел.

— Я вот подумал... — сказал Эдик. — Магнитные потоки, возможно, при возбуждении накладываются — попробовать бы сгладить... Резисторы надо.

— Резисторы... — повторил Микутский с набитым ртом. — А где ты их тут найдешь? Я тут тоже кое-что подумал. Нам ведь нужен для возбуждения постоянный ток, верно? Давай выбросим к чертям возбудитель и поставим аккумулятор! Подойдет?

— Слишком просто, — робко ответил Эдик.

— А принципиальные возражения где? В общем, Миша, Гена, найдите Николая — пускай снимает с любой машины!

Миша с Геной ушли. Микутский велел Эдику развернуть лист с предполагаемыми схемами генератора. Эдик показал, где попробовать ставить резисторы.

— Ты уверен, что они — то самое? — Микутский пристально посмотрел на Эдика. Эдик пожал плечами.

— Ладно, — Микутский доел гуляш и отодвинул тарелку. — Езжай на тот берег, в головной поселок, и ищи. Вот тебе четвертная, — он достал и подал Эдику деньги, — ищи у электриков, у радистов, на складах — где угодно, за деньги, за водку, но чтоб достал. Ты, наверно, понял уже, что это — наш экзамен? И даже не в этом дело. Не знаю, как ты, а я считаю, что иногда бывают случаи, когда надо доказать — не кому-то, а себе в первую очередь, — что ты не чурка, не корова со жвачкой, — доказать, что ты инженер, что и нам не чужды проблески, игра ума. Ты понимаешь это, Эдик, а?

— Не такой уж я тупой, — пробурчал Эдик.

— Ладно, принимается за предварительное условие, — миролюбиво сказал Микутский. — Да зайди к ним на электростанцию, посмотри, поговори с мужиками — они иногда больше нас знают, только посмеиваются да помалкивают, пока их не спросишь. Может, у них что похожее было? Может, еще какая мысль осенит? Понял? Ну, давай, Эдик, пока день не кончился!

VI