«Рабочий» в творчестве Эрнста Юнгера

Характерной чертой нашего сегодняшнего положения является то, что «средства, которыми мы располагаем, не просто способны удовлетворить всем требованиям жизни; своеобразие нашего положения состоит как раз в том, что они дают даже больше, чем мы ожидаем от них». Впрочем, кое-где уже предпринимаются попытки сдержать рост средств путем договоренностей либо посредством авторитарных мер. «В отдельных областях уже наметилось стремление к завершенности технического развития, желание создать зоны, свободные от безостановочных изменений». Но эти попытки могут привести лишь к временному урегулированию, а не к достижению подлинного и окончательного порядка. Состояния равновесия и постоянства невозможно достичь без реализации ранее упомянутого предварительного условия, а именно пришествия и господства нового человеческого типа. Новый человек должен довести технику до такой степени завершенности, которая одновременно станет ее границей. Тогда произойдет переход от «строительного ландшафта» к «ландшафту планирования». Однако крайне важно следующее признание Юнгера: «Законченность техники есть всего лишь один из признаков завершения текущей мобилизации. Это может поднять жизнь на более высокий уровень организации, но не на более высокий ценностный уровень, как полагали ревнители прогресса. Она ознаменует собой смену динамического и революционного пространства пространством статическим и высокоорганизованным. Таким образом, речь идет о переходе от изменчивости к постоянству, который будет иметь исключительно важные последствия».

«Постоянство средств приведет к стабильности жизни, о которой мы почти утратили всякое представление. Разумеется, эту стабильность не следует понимать в рационально-гуманистическом смысле как отсутствие противоречий или как высший триумф комфорта, скорее, она означает, что стабильный объективный фон позволит яснее и точнее оценить меру и ранг человеческого вклада, нежели то было возможно в условиях, богатых непредсказуемыми, динамическими и взрывными факторами. Можно сказать, что гештальт рабочего позволит самой жизни обрести ее собственный гештальт». Таким образом, последней стадией должна стать стадия Gestaltung, то есть формообразующего действия в высшем смысле, с соответствующим новым стилем, который во всех областях деятельности будет обладать естественными, самопроизвольными и обязательными чертами.

Юнгер считает, что в той или иной форме «завершенность технического развития, а следовательно, и стабильность будет однажды достигнута. Действительно, эта стабильность на протяжении веков была скорее правилом, чем исключением; тогда как лихорадочный темп перемен, присущий нашей эпохе, является беспрецедентным в истории». «Изменчивость средств существует не сама по себе; она является лишь знаком того, что техника пока еще не стала верной служанкой человека, иначе говоря, что он пока не стал ее истинным господином». Юнгер сравнивает все — как уже свершившиеся, так и грядущие — кризисы, конфликты и потрясения с перебоями в работе старого мотора, который тарахтит и чихает при запуске, но затем начинает работать бесперебойно и почти бесшумно.

Таким образом, мы живем в странное время, «когда один тип господства уже ушел, а новый еще не народился». Впрочем, «нулевая точка уже пройдена». «Первая стадия техники как процесса мобилизации мира гештальтом рабочего, по необходимости имеющая разрушительный характер, отныне сменяется второй стадией, на которой техника начинает служить воплощению дерзких и великих замыслов». Но еще далеко до третьей, решающей, стадии, на которой гештальт рабочего проявит себя творцом в высшем смысле, а в нашем пространстве появится именно то, что ему не хватает: «гештальт, метафизика, та подлинная величина, которую нельзя получить силой, посредством воли к власти или воли к вере».