«Рабочий» в творчестве Эрнста Юнгера

Как мы видели, Юнгер сравнивает современное состояние с антрактом, во время которого за опущенным занавесом идет смена декораций для появления новых персонажей. Сюжеты сохраняются, меняется лишь язык выражения, меняется «распределение ролей в новой постановке великой драмы». «Герои, верующие и любящие, не умирают никогда; каждая эпоха открывает их заново», они соответствуют различным «гештальтам» «мифического» или надысторического уровня. Здесь возникает специфическая проблема человеческих форм, свойственных эпохе рабочего (или типа) и техническому пространству. Поскольку его фундаментальной категорией должно стать бытие как бытие в действии (то есть активно связанное со стихийными, чистыми, сущностными и, вероятно, опасными силами), можно предположить, что тот новый облик, в котором вечные персонажи вновь выйдут на сцену после смены декораций, потребует расширения нового образа бытия также на пространство личной жизни в прямом смысле этого понятия, то есть на частную жизнь. Несомненно, подобная идея входит в круг размышлений Юнгера, однако он оставляет эту тему без должного рассмотрения; не говоря практически ничего о той форме, которую в мире типа должны обрести отношения между полами, в семье, человеческие взаимоотношения в целом.

Что до веры, то тип должен оставить за собой все противоречия, свойственные светскому либерализму, для него характерно «не отсутствие веры, но иная вера. Его предназначение в том, чтобы вновь открыть почти утраченную великую истину, которая состоит в том, что жизнь и культ суть одно целое». Мы видели, что Юнгер постоянно говорит о скрытом «культовом» (kultische) измерении работы. Однако он оставляет этот аспект без уточнений. «Жизнь» многолика, ее «культовое» возвышение можно толковать по-разному, в том числе в спорном естественноисторическом смысле. Похоже, что вышеприведенная формулировка Юнгера относится к такой бытийной позиции, которая, не исключая метафизической подосновы, предполагает полную вовлеченность в жизнь и исключает всякого рода бегство от мира. Действительно, в одном месте он говорит, что новое мышление, формирующееся исходя из принципа гештальта, «распознается по умению различать universalia in re», то есть, согласно смыслу этого схоластического выражения, — в трансцендентных, надындивидуальных принципах, действующих в реальности. Поэтому для типа всякий спекулятивный дуализм представляет собой нечто вроде «ереси» или «духовного предательства». Из дуализма, говорит Юнгер, вытекают «все противопоставления власти и права, крови и духа, идеи и материи, любви и секса, души и тела, человека и природы, духовной и светской власти, противоположности, принадлежащие языку, который будет чуждым типу». Согласно автору, эти противопоставления являются пищей для нескончаемого диалектического обсуждения, оказывают разлагающее влияние и в результате ведут к нигилизму, «поскольку благодаря им все превращается в путь к бегству». Это лишнее подтверждение того, что Юнгер, говоря об образе жизни человека, по сути имеет в виду идеал активной целостности. К сожалению, автор ограничился в этом отношении простой констатацией, тогда как, опираясь на этот идеал, можно было бы прояснить многие существенные проблемы внутренней жизни и предотвратить те отклонения и нелепости, которыми закончили многие духовные течения нашего времени, исповедующие путанную и иррационалистическую религию жизни.

Господство рабочего

Искусство, культура и «Gestaltung» в мире типа

Юнгер более подробно останавливается на проблеме искусства, точнее, того, что он называет немецким словом Gestaltung, которое означает любую оформляющую творческую деятельность, а не искусство в его узком, традиционном смысле.

В диптихе современной переходной эпохи, набросанном Юнгером, пару строительному ландшафту составляет «музейная деятельность» (musealische Tätigkeit). Автор изобретает это выражение для описания всех культурно-художественных форм, которые составляют остаточное наследие буржуазной эпохи. Поскольку принцип работы еще не выработал собственный однозначный стиль, интеллектуальное пространство нашего времени заполняется преимущественно музейной деятельностью.