Работа, деньги и любовь. Путеводитель по самореализации

Мусоргский в свои последние годы жил на пожертвования друзей. Помните это и заблаговременно позаботьтесь о своем финансовом будущем, иначе у вас его не будет, а от этого талант не может не пострадать. Тут мне могли бы возразить, что страдания и гениальность часто идут рука об руку. Возможно, это и так; но вот какие страдания? Одно дело: гонения властей, репрессии, изъятие имущества, клевета и несправедливый суд, и совсем другое — собственноручное создание голода и холода, доведение себя до алкоголизма и состояния голи перекатной, как это было в случае с Модильяни, современником Пикассо. Пабло Пикассо — успешный, обеспеченный, собранный, организованный, работоспособный, пишет и продает картины, устраивает выставки, участвует в конкурсах. Его антипод — Модильяни, вечно пьющий, со скверным, скандальным характером, шатающийся по кабакам, делающий долги и злобствующий на «счастливчика» Пикассо. Осуждение везунчиков и баловней судьбы отнимает много сил, поэтому лучше руководствоваться таким убеждением: если Бог дает испытание, то дает и силы перенести его. Он никому не посылает испытаний сверх сил. Все наши испытания — не иные, как человеческие.

Более десяти лет Чайковского финансировала, а то и просто содержала вместе с его слугой Надежда Филаретовна фон Мэк. Она обеспечила ему возможность многие годы писать музыку, не думая о хлебе насущном. Тем, кто не способен сам себя прокормить, Бог посылает помощников. Нам не гарантировано отсутствие страданий, но гарантирована помощь свыше, если мы окунулись в страдания. Даже один из самых великих безбожников на свете, Вольтер, не остался без Божьей помощи. Он был весьма богат, но на смертном одре руку его держала только сестра милосердия, верующая женщина, которая одна разделила муки умирающего и услышала его последние слова.

Если вы одарены талантами свыше, то должны трудиться тем усерднее, чем меньше встречаете поддержки. Общество вряд ли начнет вам рукоплескать; обычно это происходит только после смерти, когда некому больше завидовать.

У Бога отличное чувство юмора, скажу я вам, если вы до сих пор сами этого не заметили. Так, у Александра Бэлла, изобретателя телефонного аппарата, глухими были и жена, и мать. То, что он им никогда не звонил, это ничего. Им не дано было осознать всей значимости и полезности его изобретения, а ведь они входили в круг его ближайших контактов. В каком-то смысле слова Бог бросает гения на моральное выживание, а выживать труднее, когда нет подпитки. Но в конце-то концов, не будь трудностей, мы бы совсем оторвались от реальности, а если бы все наши просьбы Бог удовлетворял, мы бы и вовсе перестали действовать самостоятельно и сошли с ума.

Как вам кажется: кого дьяволу интереснее довести до самоуничтожения — посредственность или гения?.. Ну так вот и думайте теперь, на чью голову будет опускаться больше соблазнов, страхов и проблем. Бревна спят спокойно, им не о чем беспокоиться, они самостоятельно выполнили программу деградации, сами, без дьявола. Он не ставил их на дорожку «есть-спать-покупать». Они ее выбрали сами. Должна же быть у них хоть какая-то компенсация? Тогда какая же? Очень простая — спокойная «жисссь» безо всяких головняков. Холодильник набит, детям все куплено, живем не хуже других, да выпить по праздничкам. Думают, что если не замерзли под забором да штамп в трудовой книжке — то уже и жили не зря. Испытаний еще нужно удостоиться.

ХРЕНЬ

и РОСКОШЬ

САМОВЫРАЖЕНИЯ

Позволять себе самовыражаться — не значит специально высасывать из пальца какую-нибудь хрень и потом с ней носиться, как ошпаренный. Теперь поподробнее, что такое хрень.

Я наслышана об одном человеке, который не совершил ничего существенного, характер имеет деспотический, постоянно унижает близких. Занимается, как сейчас говорят, всем подряд, а по большому счету ничем конкретным; что-то перепродает, как-то суетится. Известен же он в узких кругах главным образом тем, что завел у себя в квартире, в одной из комнат, крокодилов, которых приходится кормить крысами и курами. В комнате вонь, грязь, объедки, фекалии; рептилии мучаются, а хозяин убивает на них время и силы только затем, чтобы иной раз кому-нибудь показать свое милое увлечение, шокировать и тем самым заставить рассказывать о себе. Вот, мол,

я какой необычный, крокодилов держу! Ну что ж, увидев однажды эти строки, он должен быть очень недоволен. И это в Питере, не где-нибудь в Малых Херах, как сказала бы Раневская. Вот это я и называю хренью.

Много лет я знаю одного профессора, отменную серость, который «коллекционирует привычки» великих людей, напяливая их на свою мышиного цвета натуру. Студенты, те, что поумнее, давно смекнули, что это позволяет ему «косить под гения», прикидываться гением и наслаждаться тем смущением и неловкостью, в которое это вводит окружающих. Например, когда студент входит в его кабинет, «гений» может выкинуть такое: