- Отлучился наверх, - без колебаний сообщил инспектор. Зайдите попозже. - Он сунул флакон старику, энергично его при этом развернув, и предупредил: - Осторожно, ступеньки.
Мистер Конгрейв очутился на улице в тот самый момент, когда у входа из полицейской машины вышли несколько человек. И последнее, что увидел Люк это горящий возбуждением любопытный взгляд старика и его трясущуюся оттопыренную губу.
Кэмпион коснулся рукава Лоджа, увлекая его сквозь тоннель из коробок нужно было освободить место для вновь прибывших. Лодж пинком распахнул дверь в дом и воскликнул:
- Ну что за жизнь? С утра до ночи возиться со склянками, не вылезая отсюда. - Он махнул рукой в сторону комнаты, напоминавшей склад алхимика, оборудованный безумным фанатиком. Узкая койка в углу была единственным признаком человеческого жилья. Все остальное представляло груды бутылей, бутылок и бутылочек, пузырьков и пузыречков, кастрюль и склянок, беспорядочно нагроможденных на потрепанной мебели времен королевы Виктории.
- Не удивительно, что его приятельницы тут долго не задерживались, осуждающе буркнул Лодж. - В таких условиях даже Белла не выдержала. Дальше идти не стоит - там кухня, и в том же состоянии. Заглянуть стоит только наверх. Времени мало, а то сейчас явятся эти фараоны и все затопчут.
- Верно говоришь, - согласился Кэмпион, направляясь к двери, за которой разглядел ступни лестницы.
- Я обошел весь дом, в большинство комнат годами не заглядывали, Лодж, отдуваясь, поднимался по лестнице. - Наверху, похоже, никогда не убирали, а нечто вроде спальни - просто рассадник моли. И ещё комнатка, которая должна бы вам понравиться.
Пройдя по коридору, он распахнул двери по правую руку. В комнате царила тьма, но Лодж нащупал выключатель и неожиданно яркий свет голой лампы из-под потолка залил длинное узкое помещение.
Кэмпион огляделся: окно забито досками, длинный стол, плетеная кушетка с подушками - больше ничего, кроме двух стульев посреди комнаты в нескольких футах друг от друга.
- Странное это производит впечатление, - заметил он.
- Что? Гостиная? - В голосе Лоджа звучал сарказм, но и он был явно удивлен. - Две девушки сидят и играют в ладушки, а парень валяется на кушетке и любуется?
- Пожалуй нет. В доме есть какие-то материалы для упаковки? Вата или что-то в этом духе?
- Сзади за кухней есть чуланчик, полный стружек, но тут, шеф, ничего такого я не видел.
Кэмпион молчал. Медленно обходя комнату, он внимательно приглядываясь к доскам относительно чистого пола. Лицо Лоджа блестело от пота.
- Одно я вам скажу, - заговорил он. - Джесси был тут, голову даю на отсечение.
Кэмпион резко обернулся.
- С чего ты взял?
Одутловатые щеки порозовели.
- По-правде говоря, доказательств у меня нет. Во всяком случае, наверняка нет отпечатков пальцев. Но вы только взгляните на подушки на кушетке. Аптекарь был низеньким и щуплым. А на них восседал недавно человек гораздо толще, головой ручаюсь.
- Это мысль. - По узким губам Кэмпиона скользнула улыбка. - На эту тему тебе нужно написать доклад. Новое слово в науке. И совершенно новый подход. Расскажи это старшему инспектору Джею, посмотрим, что он скажет. Во всяком случае, услышать его мнение будет весьма поучительно. Есть ещё какие-нибудь идеи?
- Он тут был, - упрямо повторил Лодж. - Он курит такие вот маленькие сигарки. Я их почуял, как только первый раз сюда вошел. Сейчас уже не чувствую. А вы что, думаете, тут обошлось без него?
Кэмпион задумался, переминаясь между стульями.
- Ну разумеется, был. И видимо не раз. Вопрос только, что он туда упаковал?
- Куда?
- В ящик, - пояснил Кэмпион и ладонями обрисовал форму.
Ящик получился узким и длинным, и концами опирался на стулья.
15. ДВА ДНЯ СПУСТЯ
Состояние Майка Даннинга все ещё оставалось тяжелым. Волны дурноты, которые сменялись приступами страха, все время повторялись, а в голове гудело, словно с перепою.
Сержант Диц, маячивший в дверях, инспектор Люк и Кэмпион, сидевшие по обе стороны постели, виделись только тенями во мраке. Но молодая медсестра, при ярком свете дня казавшаяся живой рекламой отпуска у моря, проступала отчетливо. Снежно - белый чепец его словно подбадривал, и он начинал снова:
- Клития...я думаю о Клитии. Она ничего не понимает в жизни. Так её воспитали. Представить не можете... - Он уже собрался покачать головой, но боль его вовремя остановила. Она ещё совсем ребенок. Такая милая, но мы познакомились, ни о чем не имела понятия. Мне страшно за нее. Она в опасности. Зачем вы её отослали?
- Сейчас вернется, - обещала медсестра, - только расскажите этим джентльменам, как вас ранили.
- Не верьте никому, - в его темных глазах, обрамленных густыми ресницами, появился испуг. - Вы не знаете Палинодов. Они вновь заполучат её, запрут в своем ужасном доме и в конце концов сделают такой же, как они. Потому я и стал её опекать. Просто обязан был. - Он чуть шевельнулся, и таинственная усмешка, виноватая и застенчивая, скользнула по мягким, мальчишеским губам. - Я в ответе за нее, - заявил юноша, широко раскрыв глаза. - У неё кроме меня никого нет.