Работа для оборотня (СИ)

Временами ей казалось, что это на самом деле так, что она на самом деле плохая, неправильная и грешная – не смогла удержать одного мужчину, и теперь вот-вот испортит жизнь другому. Она видела, с какой завистью смотрят на неё другие девушки в универмаге, в церкви, просто на улице; с каким возмущением косятся на неё матери этих девушек. Джереми – самый завидный жених во всём квартале, красавец, умница, офицер ВВС Великобритании – практически в открытую ухаживает за разведённой матерью-одиночкой! Нора приложила прохладные руки к пылающим щекам, закрыла глаза. Ивонн Эллиман продолжала петь, повторяла, что всё хорошо, что волноваться не о чем, и Нора очень хотела ей верить.

Она открыла дверцу духовки, проверила, не подгорел ли пирог, потом вернулась в гостиную. Маленький Дин лежал на тахте. Сжав в кулачке цветной мелок, сосредоточенно высунув кончик языка, малыш рисовал каракули на белом листе бумаги. Нора посмотрела на него с нежностью. А может, даже хорошо, что она так и не осмелилась попросить маму забрать ребёнка к себе на вечер? Джереми всегда радуется, когда видит Дина, да и малыш его просто обожает, так и заливается счастливым визгом, когда Джереми подхватывает его под животик и катает на руках. «Покажи самолётик, Дин, – всегда говорит Джереми, и Дин тут же раскидывает ручки, а Джереми качает его вверх-вниз, свистя сквозь сжатые губы, и Нора радостно смеётся, думая о том, как ей хочется поцеловать эти губы…

Она подошла к окну и посмотрела в ночное небо. В воздухе кружились снежинки, Мария Магдалина пела о своей любви, и на душе у Норы Томас было спокойно.

Далеко не так спокойно было на душе у Алисы Лонгботтом, которая наблюдала за Норой, скрытая темнотой и Дезиллюминационным заклинанием. Первая вспышка горя, охватившая Алису после смерти Лили и Джеймса, уже прошла, и вчера ночью Алиса впервые за целую неделю ни разу не проснулась в темноте, чтобы дотянуться до стакана с водой и льдом у изголовья кровати и приложить ледяное стекло к своим глазам, распухшим от ночных рыданий так, что не могли толком открыться. Так же тяжело ей было после смерти Марлин, она до сих пор отчаянно тосковала по подруге, винила себя за то, что не смогла её защитить. И вот теперь Поттеры. Алиса старалась брать на себя больше работы, чтобы не оставалось сил думать о своём горе, но в то же время её мучил стыд – разве она имеет право задерживаться на работе сейчас, когда она так нужна своему мальчику? Она говорила себе, что всё, что она делает – ради него. Ради её маленького Невилла. Ради того, чтобы он рос счастливым, без того страха, в котором жили его родители.

Алиса снова взглянула на красивую темнокожую женщину, которая смотрела из окна большими чёрными глазами, полными надежды и страха, и улыбнулась, хотя Нора Томас и не могла увидеть эту улыбку. «С тобой всё будет хорошо, – мысленно пообещала Алиса. – С тобой и твоим мальчиком. Я позабочусь об этом».

На пустой улице появился серый автомобиль, затормозивший у дорожки, ведущей к дому. Из автомобиля вышел темнокожий мужчина, высокий, с военной выправкой. Его полные губы дрожали от сдерживаемой улыбки, когда он спешил к дому, снег сыпался на его шляпу и модный широкий плащ с подплечниками.

- Смотри-ка, просто открывает дверь, просто здоровается, – проговорила Ардея Гёрн, подойдя к Алисе. – Никаких тебе волшебных палочек под нос и вопросов: «Как Джереми встретил Нору?».

- Скоро и у нас будет так же, – улыбнулась Алиса.

Две волшебницы молча наблюдали из темноты, как покрасневшая счастливая Нора уходит обратно в дом, как Джереми на секунду останавливается на крыльце, чтобы отряхнуться от снега, прежде чем последовать за ней. И в первую секунду ни Алиса, ни Ардея не заметили, как по улице тихо и медленно едет бежевый «Шевроле».

7 ноября 1981 года. 18:49.

- Почему мы встретились именно сейчас? – прошептала Бобби. – Почему не год назад? Не десять лет назад? Почему здесь и сейчас, когда мы можем умереть каждую минуту?

Под окном проехал автомобиль, бледный свет фар скользнул по потолку, и комната вновь погрузилась в серый полумрак. Глядя в потолок, Кэтрин чуть крепче прижала Бобби к себе:

- Может, так даже и к лучшему. Поверь, десять лет назад я бы тебе не понравилась. Мне было всего семнадцать, я сбежала из дома и колесила по стране с компанией хиппи. И пахло от меня соответствующе.

Бобби еле слышно усмехнулась. Кэтрин повернула голову и поцеловала её в макушку:

- И у меня были прыщи. Я вся была в прыщах.

- Не верю, – Бобби погладила её по гладкой белой щеке. – Ты не передумала? Может, лучше это сделаю я?

- Нет, – Кэтрин притянула её к себе чуть ближе. – Ты нужна там, а не здесь. И потом, может, план «Б» и не понадобится. Грюм наверняка здесь.