Работа для оборотня (СИ)

Сознание возвращалось медленно, вспышками, после которых снова наступала темнота. На секунду из темноты появился металлический пол, покрытый пятнами; потом Ремус увидел ржавую решётку; потом – тёмную фигуру, тяжело привалившуюся к этой решётке.

- Адам? – хрипло проговорил он, облизнув персохшие губы. В затылке пульсировала боль, но мало-помалу её вспышки становились всё слабее, а зрение и сознание прояснялись.

Адам пошевелился, приподнял голову.

- Ты очнулся, – глухо проговорил он, проводя рукой по лицу. – Как себя чувствуешь?

- Просто замечательно, – пробормотал Ремус, хватаясь за решётку, чтобы сесть. – Не откажусь от кофе. Со сливками.

Адам хрипло рассмеялся. Держась за решётку, Ремус поднялся на ноги. Голова у него кружилась, уши временами закладывало. «Это всё Оглушающее, – вяло подумал он. Не беда: пройдёт, не в первый раз. Последствия Оглушающего – не то, о чём надо волноваться сейчас.

Они с Адамом находились в клетке. Железный пол, стены из толстых прутьев – всё покрыто тёмными пятнами. Свет проникал откуда-то сверху, слабый, неровный, не дающий толком что-либо разглядеть. Протянув руку между прутьями решётки, Ремус нащупал шершавую стену. Подняв голову, увидел над головой решётчатую крышку клетки, а выше – уходящие вверх стены, плотно обступившие клетку со всех сторон, и прямоугольный проём в одной из стен. Из проёма и проникал тот слабый, тусклый свет. Присмотревшись, Ремус заметил, что от клетки ввысь тянутся стальные тросы.

- Мы в лифте, – проговорил он.

Ничего похожего на роскошные, с зеркалами и бронзой, лифты Министерства магии, куда иногда брал его с собой на работу отец. Ничего общего с потрескавшимся линолеумом, выжженными сигаретами кнопками и дурацкими надписями на стенах, которые он видел в лифтах магловских домов. Это был старый, дряхлый лифт, в котором дверь нужно было открывать вручную. И здесь проливалась кровь. Она давно засохла и запеклась, но Ремус чувствовал её слабый, въевшийся в железо запах. Сколько пленников, как они, дожидались здесь своей участи?..

Новый приступ головокружения заставил Ремуса сесть на пол. Откуда-то снизу, из глубин шахты, поднимался затхлый запах, а сверху тянуло холодным воздухом. Стараясь согреться, Ремус обхватил себя руками.

- Как ты здесь оказался? – спросил он у Адама.

- Его волки схватили меня на южном побережье вчера утром. А тебя принесли несколько часов назад.

- Чьи волки? – сдавленно спросил Ремус, уже зная, каков будет ответ.

- Фенрира Сивого, разумеется. Я слышал, как он велел своим парням переместиться в деревню через портал. Хантер… Сивый говорил что-то про Хантера. Его видели в Ньютауне. Портал находился возле этого города. Грегор запретил нам светиться там слишком часто, но Хантер… чёртов пьяница. Я так и знал, что он навлечёт на нас беду.

Ремус почувствовал, что у него холодеют руки. Хантер не оказался бы в Ньютауне, если бы вчера ночью его друзья не выгнали его. Неужели он попался на глаза оборотням Сивого и в отместку за всё решил выдать, где находится портал? Если так, то именно решительный порыв Урсулы, Квентина и Джин привёл к этому кошмару. Вот уж точно: благими намерениями вымощена дорога в ад.

- Кто-нибудь погиб? Ты видел? – сдавленно спросил Адам.

- Я видел, как Грегор превратился. Потом не помню.

- Грегор наверняка жив, – пробормотал Адам. – Сивый хочет убить его сам. Он хотел только, чтобы его волки захватили кого-нибудь в плен.

- Зачем? Что он с нами сделает?

- Кофе поить не станет, это точно.

В голосе Адама звучала глухая, но явная ненависть. Подняв голову, он неподвижными глазами вглядывался в проём в стене над головой. Его глаза блестели в темноте.

- Хочу попросить у тебя прощения, – внезапно произнёс Адам. – Я не дал тебе попрощаться с отцом.

Ремус не сразу понял, о чём это он. Потом вспомнил о том, как в самый первый день пытался отправить письмо, и его пронзила слабая дрожь, но не от холода.

- Я соврал тебе, – пробормотал он, прислоняясь гудящей головой к решётке. – Отец знал, куда я направлюсь. Я хотел выследить Грегора. Я хотел сказать в письме, что нашёл его. И это я сдал вас аврорам, когда вы отправились в Стантон-Лонг.

Адам взглянул на него. Глаза его жгли, как угли. Он внезапно рассмеялся.

- Я подозревал… Говорил Грегору, что надо допросить тебя сразу. А он всё гнул своё: зачем делать для него исключение, дождёмся полнолуния, тогда он сам всё расскажет…

- Я не стану извиняться, – проговорил Ремус. – Вы были моими врагами. Вы убили мою подругу, Марлин МакКиннон. На моём месте ты поступил бы так же.

Адам кивнул, не сводя с него глаз:

- Я знаю. Мне стоило убить тебя в первый же вечер. Может, стоит сделать это сейчас? Есть вещи похуже смерти. Когда ты окажешься там, – он снова поднял глаза кверху, – ты это поймёшь.

- Я уже понял, – проговорил Ремус. – Делай, что считаешь нужным. Но учти: я буду сопротивляться.

Адам снова рассмеялся, и Ремус неожиданно для себя ответил ему тем же. Смех отозвался зловещим эхом, и они замолчали.

- Как ты похож на своего отца, – покачал головой Адам. – Хотел бы я ненавидеть тебя так же.