Работа над ошибками

Возвращаясь в кухню, я улыбалась. И, когда делала кофе в новой кофеварке, тоже улыбалась. Я любила Мишку. Он был мне будто сын, которого я никогда не родила. Доброжелательный, вежливый мальчик, приехавший в Питер из какого-то предуральского городишки, чтобы выучиться на актёра, Мишка поступил в театральный институт и вечерами подрабатывал баристой в кафе. Хороший парень. Остался у меня – и отлично.

Выпив горячего ароматного кофе, я выдохнула, потрепала спящую Фриду по голове и решительно встала. Нет, я не могу жить так, как будто всё в порядке. Ведь чувствую, что что-то не так. А раз уж баба Мара дала мне возможность изменить своё будущее, я буду бороться до конца.

Возможно, я не поменяла всё, что было надо.

Чтобы узнать это, визит к бабе Маре напрашивается сам собой. Тем более, что её ключики висят в коридоре на крючке, а это значит, что я всё ещё хожу к ней убираться.

Поднявшись на пятый этаж, я открыла дверь и вошла.

- Баба Мара, это я, Аля!

- Алечка, деточка! Проходи же скорее! Я заждалась!

- Сейчас, я поставлю чайник и быстренько помою полы, - крикнула, проходя на кухню. Из комнаты раздалось снисходительное:

- Аля, какие полы, Алечка? Ты, наверное, забыла, что у меня убирает Таня с первого этажа?

С тряпкой в руках я вошла в комнату и растерянно спросила:

- Как? Как Таня?

- Ну, ты же изменила свою жизнь, так ведь?

- Вы помните мою прошлую жизнь?

- Конечно, дорогая. Я всё помню.

Старушка похлопала ладонью по подлокотнику кресла, приглашая меня сесть. Я села, потом вскочила, чтобы отнести тряпку на место, и вернулась. Как, интересно мне знать, баба Мара может помнить наше прошлое, которого больше нет?

- Баба Мара, я ничего не понимаю.

- Твоя жизнь изменилась, Аля. Ты довольна?

Я пожала плечами. Наверное, должна быть довольна. У меня есть Фрида, есть скрипка, я не мою полы – ни в магазине, ни у соседей. Однако на душе всё ещё что-то скребётся. Такое чувство, что недодали… Но ведь я честно попыталась изменить привычки, играла на скрипке, заботилась о Лиме. Разве не говорят, что надо довольствоваться тем, что есть, и не желать большего?

Медленно сказала:

- Не совсем. Возможно, дело было совсем не в скрипке и не в собаке…

- Возможно, - легко согласилась баба Мара. – Ты чаёк поставила? Мне Танечка купила мой любимый тортик – Киевский, давай вместе съедим по кусочку и подумаем, что ты сделала не так.

Без лишних слов я пошла на кухню и поставила чайник, потом разрезала торт на кусочки и выложила два на тарелочки. Такие привычные действия, но делала я всё как будто во сне. Как будто в прошлой жизни. Когда я была толстой алкоголичкой, уборщицей в сетевом магазине… Заварив чай, принесла чашки и тарелки на подносе в комнату. Я всё ещё толстая, но мне не хочется вылакать бутылку вина в одну морду перед теликом.

- Аккуратненько, - предупредила я и поставила поднос на маленький кроватный столик бабы Мары. – Вы думаете, что я могу ещё что-нибудь изменить в своей жизни?

- Конечно, - кивнула старушка. – Ведь у тебя три попытки, я разве не сказала?

- Не сказали. А если я ошибусь? Если сделаю что-то не так и опять вернусь в то настоящее, которое мне не нравилось?

Баба Мара протянула руку, накрыла ладонью мою кисть и похлопала тихонько, сказала:

- Я в тебя верю, Алечка. Ты нашла силы поменяться, найдёшь силы и отыскать то, что ещё нужно исправить.

- Баба Мара, вы ведьма?

Она рассмеялась, сунув в рот кусочек торта, кокетливо покачала головой:

- Не скажу!

- И не надо, всё и так видно, - пробормотала я. – Может, мне надо в экономический институт поступить вместо дурацкой филологии?

Вспомнила Войчевскую. Она сейчас на коне. Бухгалтер. Это хорошая профессия. Да, надо поступать на бухгалтера, тем более, что тогда, в девяностые, открылось много финансовых отделений при разных институтах.

Или на налогового инспектора…

- Ты думаешь, дело только в направлении твоей учёбы? – лукаво глянула на меня баба Мара. – В продолжительности ежедневной игры на скрипке? Нет ли чего-нибудь другого, что бы значило в твоей жизни?

- Я не знаю, - растерянно ответила. – Не знаю. Но я подумаю. Я пойду домой и обязательно подумаю над этим.

- Правильно, деточка. Подумай. Но подумай хорошенько, ведь у тебя только три попытки!

- Как три желания, - пробормотала. – Ладно, я, пожалуй, пойду.

- Иди, иди. Завтра поговорим, - усмехнулась баба Мара.

Вернувшись к себе, я сразу же полезла за альбомами. Фрида прибежала, суя свой вездесущий нос в карточки, чихнула несколько раз от пыли десятилетий и ушла на свою подстилку грызть косточку из жил. А я лихорадочно искала хоть какую-то зацепку, чтобы было над чем подумать. Решительно отмела фото отпуска в Пицунде в восемьдесят девятом, хотя там было на что посмотреть – мы поехали на машине, с Лимой, с Валей, и мама была звездой пляжа, а папа дурачился, как ребёнок. Точно так же отложила в сторону свадьбу тёти Нади, на которую съехалась родня со всей страны. Там много кого, много чего, но менять там нечего. Мой выпускной? Скучно, предсказуемо, танцы, шампанское, прогулка по Семимостью, жуткие причёски и мини-юбки…